С обоими женихами я познакомилась в Агентстве, где почти не было членов, и чуть ли не одновременно, кто из них был член, а кто не-член, вы легко поймете сами по ходу моего рассказа. Период жениховства тоже совпал, ну а далее я вышла из игры на какое-то время… Появились по прошествии времени они тоже как-то внезапно и одновременно, а времени прошло предостаточно, год или вроде того. Трудно найти было ребят, которые сильнее бы разнились между собой. Итак, первого мы назовем Банголи, собственно, он им и был, стопроцентным банголийцем и фигурой просто эпического масштаба. Второго я называла Пиратом, это было напрямую связано с его стартаповским бизнесом, системой многоуровневых охран от Сомалийских пиратов, включая караванное сопровождение кораблей мимо круглосуточно бдящего пиратского ока, короче, пацан пацаном, и да, стопроцентный бритт. Хотя между юношами разница была невпечатляющая, лет эдак в 10, казалось, что между ними пролегло много поколений цивилизаций. Банголи вырос в Бангладеше и дожил там лет до двадцати, не сильно себя утруждая учебой на местном филфаке и игрой в баскетбол, правда, за национальную сборную. А когда ему было двадцать, то началась война с Пакистаном, университет закрыли, и мальчику из хорошей семьи пришлось одному начинать жизнь цветного и нелегального эмигранта в Лондоне, визы не было никакой, денег тоже. Пришлось учиться на бухгалтера и работать одновременно по специальности. Я вот замечала, что хорошо, когда главные жизненные испытания выпадают на возраст 20–25, человек уже не так юн, чтобы его сломить, но и не так зрел, чтобы подорвать. Банголи прошел их с честью и к тридцати годам оказался управляющим фондом шейха Абу-Даби. Для тех, кто не знает, основной держатель фондов в Арабских Эмиратах – это не Дубай, как можно было бы подумать, а как раз таки семья, рулящая Абу-Даби. Это я, кстати, не от Банголи знала. Но в начале 80-х кто из нас слышал про тот Абу-Даби?

Это был шанс и удачная возможность вписаться в перспективную тему на самой ранней стадии. Но Банголи хотел большего. К тому моменту он уже женился. Внимание: на белой канадке, с которой до того прожил в Лондоне четыре года. Еще раз внимание, речь идет о поздних 70-х. «Что же ты так долго не женился на ней?» – «Хотел быть уверенным, что она хороший человек». Н-да, именно так. Хороший человек умерла от рака через десять лет после этого события, успев родить ему двух девочек и одного мальчика. Да, перед браком хорошему человеку было поставлено условие – принять мусульманство, ибо дети должны с детства знать четко, к какой конфессии принадлежат. Кстати, я вот поняла, что «хороший человек» звучит, как будто жена была не красавица, так вот – напротив, Жюльет Бинош в молодые годы. После смерти жены Банголи сознательно не женился и детей вырастил один. Дети были какие-то фантастичные, удивительные красавицы и красавец, просто десять из десяти по всем статьям. Я таких, честно, больше не видела ни у кого.

Так вот, у Банголи была идея фикс вернуться в Лондон и там всех уделать. Сказывалось, видимо, тяжелое наследие первых бедных и бесправных лет в Лондоне. Темная кожа и комплекс в связи с этим, что он, собственно, как сильный человек, нисколько не скрывал, давали дополнительный импульс движению. Жена, тогда еще вполне здоровая, не понимала темы возврата в Лондон и напирала на все ништяки экспатского житья в теплом климате Абу-Даби под толстым слоем различных страховок, бенефитов и привилегий. Уж не знаю, чем бы кончился этот вечный спор между безопасностью и вызовом, но что-то мне говорит, что вызов победил бы. Итак, жена умерла, старшей девочке было девять, а маленькому сыну – два года. Через шесть лет, когда Лидии надо было уже прицельно выбирать школу и начинать готовиться к университету, Банголи собрал манатки и отвалил с семейством в Лондон, где построил дом в Сент-Джордж Хилл и сделал свой хедж-фанд. Один. Без партнеров.