Варвара не сразу поняла, на что среагировала Матрёша. Рассмотрев же получше, не сдержала испуганный вскрик.

Солнце стало иным! Злобным багровым оком смотрело оно на дрожащих подруг. Вокруг него что мошки роились смутные тени! Переплетаясь и кружась, дымным шлейфом опутывали светило, словно пытались набросить ловчую сеть, скрыть его под тёмной вуалью.

– Поползухи! – взвизгнула Матрёша и резво припустилась вперёд. – Давай, Варька! За мной! Быстрее!

Размахивая руками, она неуклюже побежала через поля, и Варвара едва поспевала за ней, продолжая оглядываться на зловещих неведомых поползух.

***

Дед Семён присел возле двери и долго не мог отдышаться.

– От, холодень лютуеть! От, прихватило меня! Слышь, как косточки от морозу стучат? Как барабан!

Грапа поднесла деду тёплого взвара, и после нескольких глотков его заметно попустило.

– Студит, говорю! Еле добрёл до вас, Грапа.

– Хоть не зря сходил?

– Кабы так! – с досадой выкрикнул дед. – Не пройти тама! Сугробы что наши дома! Не идут через них ноженьки, вязнут!

– А до кухни пройдут? – Грапа поманила Семёна. – Щи как раз подоспели. Спасибо кикуне – расстаралась вчера.

– Щи? – дед резво потрусил следом. – Суточные? Ото дело! А капусточку не забыли? Ту, что Оня загодя заквасила?

– Добавили, Семён. И грибочки белые, и хлебушек ржаной… – Грапа доверху наполнила глубокую плошку. И дед замер, с благоговением вдыхая поплывший от варева аромат.

Кика крутилась тут же, растирала в ступке душистые травки, ссыпала по холщовым мешочкам полученный порошок.

– Угощайся, Семён. – предложила Грапа. – Всё как положено соблюли. Приварок в печи протомили.

– Ох… – смачно зачавкал дед. – Как вкусно-то, Грапа! Ум отъесть можно!

Довольная похвалой кика заработала ещё энергичнее.

Грапа же присела напротив деда, пригорюнившись, подпёрла щёку ладонью.

– Не выходит у Они? – сразу смекнул дед. – Так Анька пленницей и сидит в дому?

– Сидит, бедняжечка. Видно, самим нам не справиться, Семён. Придётся Матрёше звонить. Просить, чтобы приехали с Варей.

– Давно пора было! Негоже в городах прохлаждаться, когда такое завертелось!

– Оня велела подождать. Зачем девочек лишний раз дёргать.

– Нашла девочек, – фыркнул в ложку Семён, разметав по сторонам кусочки капусты. – Скопом действовать нужно! Общею силой!

– Так и придётся… – Грапа подлила деду добавки. – Скажи лучше, отчего до брата не дошёл? Неужели и вправду там много снега?

– Бородою клянусь! – дед даже приподнялся в азарте. – По грудь… нет, по шапку!.. По шапку мою навалило! Не проехать, не пройти! Куды там!

– И что же ты?

– Дак что… – дед задумчиво поскрёб подбородок. – Посмотрел я на эту картину и назад повернул. Эх, Грапа! Что за напасть на нас? Что делать станем? Как разрешать ситуёвину?

– Не знаю, Семён. Вот соберёмся все вместе – тогда и подумаем, что да как.

– И, что главное-то! У нас – сушь сплошняком! Земля звоном от шагов отзывается! Наскрозь промёрзла! А как через переход сунулся – тама снегу! И всё валить да валить! Метёть и метёть! И эти, слышь, показалися! Из поползух! Я как увидал – сразу дёрнул оттедова. Спасибо, защитку с собой прихватил. Без неё не добежал бы до деревни. Сгинул бы!

Глава 3

Погружённая в сонное оцепенение, Анна так и сидела на кровати. Словно сквозь стеклянную стену безучастно смотрела на суетящихся в дверях спадарыню и бабу Оню. Всё, что происходило сейчас за пределами её спальни, отдалилось, сделалось безразличным и чуждым.

Баба Оня тщетно старалась привлечь внимание Анны – стучала по невидимой стене, бросалась каким-то особенным порошком. Затеплив заговорённые свечи, водила ими вокруг, пытаясь оплавить невесть откуда возникшую преграду. Один раз ей почти удалось это сделать и в невидимой стене образовалось что-то вроде окна. Через это небольшое отверстие пахнуло на Анну горечью травяного дымка, послышались отчаянные призывы: