– Смотри-ка, девушка в темноте. Лакомый кусочек, а?

Коринн похолодела, но не сбилась с шага. Она ничего не сделала, ничего не сказала.

– Да ну, мало ли, кто такая. Бродят тут всякие, – пробурчал один из них за ее спиной. Коринн улыбнулась уголком рта. На этот раз ей повезло.

Она уже видела впереди дверь Общего Дома.

Прежде, чем подняться на покосившееся крыльцо, оглянулась. Тихо и пусто. То, что ей и хотелось. Николас наконец-то потерял ее из виду. Все прочие пребывания в хостелах оборачивались тем, что неизменно приходили его люди и настойчиво тащили Коринн в Оппидум. Но с тех пор, как она переселилась сюда, Губернатор не беспокоил ее ни разу.

Правда и Алан тоже, видимо, не знал, где она. От него не было писем с тех пор, как Коринн переехала.

Все прошлые сообщения от него были бессодержательными, он сообщал только, что в полном порядке и вставлял шутку-другую про Никто и подружку-банши. Больше всего Коринн раздражало, что «дорогой друг» спрашивал «как она», но ни разу не дал возможности ответить. «Чертовски плохо!» – рычала она, глядя на письмо, а то превращалось в пепел. «Я чертовски плохо! Единственный мой друг ужасный негодяй, Губернатор воспылал ко мне странными чувствами, а возлюбленный, которого я кстати знаю всего три дня, разгуливает где-то во Внешнем мире!..»

Коринн понятия не имела, где Алан и чем занимается. Она уже пыталась его найти. Однажды ее осенило: ежевичные кексы! Он принес их откуда-то и сказал, что часто там покупает. Значит, если найти место, где продаются такие кексы и подождать там достаточно долго, можно встретить Алана! Так она подумала. Хотя он может быть не под своей личиной. Алан мастер морока. Но Коринн надеялась, что увидев ее, парень все-таки покажется. Бредовый план, а другого не было.

Увы, но все свелось к тому, что Коринн так и не нашла нужную кондитерскую. О, она обошла все из тех, что отыскала, и даже спрашивала на улицах. Но никто не торговал ежевичными кексами…Коринн поняла, что так и стоит на холоде, вглядываясь в темное небо, в то время как в переулках шевелятся тени. Чья-то рука схватила за локоть. Коринн задушила в себе готовый сорваться с высохших губ крик, так что он вылетел наружу невнятным писком. Это была всего лишь Фабриси. Впрочем, очень угрюмая и недовольная.

– Сдурела, шляться по ночам? Мозг, как у лягушки! – зарычала она и потащила вверх по ступеням. В Фаби было почти два метра роста, так что рядом с ней Коринн всегда чувствовала себя немного карлицей. Кроме того, соседка обладала ярко-апельсиновой шевелюрой, и, как будто этого казалось недостаточно, двумя длинными фиолетовыми прядями, обрамляющими бледное лицо.

Я уже не маленькая, да и никто меня не ждет, так что какая разница?

Но вслух Коринн этого не сказала, прекрасно понимая, что как раз таким заявлением выставит себя глупым ребенком. Да ей и самой не понравилось бы, как это могло прозвучать. Слишком похоже на жалость к себе, на слабость. А ведь она давно решила повзрослеть. Поэтому Коринн просто улыбнулась:

– Сама-то ходишь!

– Я другое дело! – отрезала Фаби. Рывком распахнула дверь. Неласково втолкнула в тепло, от чего Коринн едва не запнулась о порог. – Давай-давай. Деткам пора спать.

Коринн обернулась. Фаби так и маячила на грани ночи, не давая ветру проникнуть в дом.

– А ты?

– А я занята. Посплю в другой раз.

– Что…

Но Фабриси уже захлопнула за собой дверь.

И вот так всегда! Ну и характер!

После холодных переулков Общий Дом показался лучшим местом на земле. Коринн протянула озябшие руки к огню, глядя, как ворочается под одеялом Густав, а в уголке тихонько вяжет что-то синее мадам Клопбух.