– Ну-ну, не стоит так убиваться. Так и быть, я куплю его у вас, когда дом снова станет видимым. Скажем, за половину стоимости, идет? А пока вы можете выбрать что-то другое из нашего каталога.

Ничего другого Коринн выбирать не стала, даже если бы захотела. На еще один дом денег у нее конечно не было. Она вежливо попрощалась и ушла. Бонифаций Заманилла не использовал магического внушения, только слова. Самые обычные слова. А она все равно попалась. И это было столь же обидно, как потеря солидной суммы тэнэбр.

Единственное, что Коринн теперь оставалось – снять комнату. И найти работу. То есть, э… безопасную работу. И такую, за которую она действительно получит деньги.

Очень быстро она поняла, что все частные комнаты, которые сдают в городе, принадлежат упырям. Их предприимчивости можно было только позавидовать. Но к упырям в гости не хотелось. Так началось скитание по хостелам. Первым был Мышиный Предел, но кроме мышей он кишел еще двумя сотнями других тварей, которые норовили забраться на постель. Потом было Прыткое Место, особенность которого состояло в том, что дверь хостела открывалась каждый раз на другой улице. Иные места Коринн предпочла бы никогда не видеть. Кроме того, за несколько дней проживания у нее украли большую часть вещей и денег, полностью оправдав название хостела.

В Общежитие Созерцателей Коринн просто не пустили, заявив, что ее аура не того цвета и вообще довольно уныло выглядит, но скорее всего у них просто не было мест. В Берлоге Алхимиков ее, напротив, встретили улыбками, но потом оказалось, что всем этим бородатым мужам позарез нужна кровь впервые живущей девушки, чтобы приготовить эликсир для выращивания харизмы. Коринн сбежала оттуда очень быстро. Поскитавшись некоторое время, она нашла Теплый Приют. Это и правда оказалось милое местечко, с чистыми постелями и горячими завтраками. Да и цены господин Моршарик не ломил. Все было хорошо, пока Коринн не слегла с температурой и жуткой сыпью. Язвы щедро рассыпались по всему ее телу, кровоточили и жутко чесались. И с каждым днем их становилось только больше. Господин Моршарик застенчиво пояснил, что Коринн попала под действия проклятия, наложенного «недобросовестными конкурентами». Каждый посетитель, переступавший порог, становился его жертвой. Снять проклятие со своего хостела господин Моршарик не смог, сколько не пытался. Чтобы не разориться, хозяин избрал тактику умолчания. Жильцы узнавали о проклятии не раньше, чем ощущали его действие на собственной коже.

В Теплом Приюте Коринн познакомилась с Жаком Бержаком, бывшим воскресителем, имеющем к проклятиям профессиональный иммунитет. Жак утверждал, что сначала его выгнали из Оппидума, а уж потом он начал пить. Пил Жак с чувством, почти не прерываясь на отдых. Но все-таки он ухаживал за Коринн, когда той сделалось совсем плохо. «Тебе надо выбираться отсюда, – заявил он однажды. – Проклятие добьет за неделю, если останешься. Видал я такое. Какая разница, сколько ты платишь за жилье, если в нем мрешь, словно муха. Знаю одно местечко, в котором тебе будет спокойно. Другим бы я его советовать не стал, но ты найдешь общий язык с тамошними обитателями.» И Жак рассказал про Общий Дом.

Вот так Коринн стала обладательницей спального места (нет, постелью это было не назвать) и пары метров каменного пола, куда можно было поставить свои вещи, например сумку. Тем более, что вещей нынче было совсем не много…

Из вихря воспоминаний вывел насыщенный запах еды. Оказалось, что Густав уже какое-то время готовит похлебку на огне. Коринн с удовольствием представила, как зачерпнет ложку картофельно-мясной жижи, горячей и ароматной, и отправит в рот.