То есть у нас все было хорошо, но мы так тогда и не потрахались. Да и достаточно мне было видеть эти белоснежные груди и гладить эти слегка пухленькие ножки. Я в достаточной степени проникался ее очарованием, и едва ли мне требовалось большее.

Затем мы расстались, у нас возникла размолвка – на долгие три года. Я по-прежнему любил ее и за ней в ПУНКе издалека за ней наблюдал. Знал, что она уже вышла замуж и родила ребенка. Если у женщины включается такая программа,

ее уже ничем не остановить. Но я почему-то всегда был уверен, что у нас будет все хорошо, дети меня не волновали абсолютно. И я не ошибся.

В ту осень, когда мы начали активно заниматься музыкальными делами, я написал в толстой тетрадке вещь под названием «Лесной Человек» и собирался перепечатать ее на машинке. Настя, с которой мы встретились как-то в кафе, подсказала лучшее решение.

– Приходи к нам, – предложила она. – Садись за компьютер. У нас отличный редактор и принтер.

Так я познакомился с ее мужем. Должен сказать, впечатления он особого не произвел. Но был у него ощутимый плюс, для женщин особо важный и ценный – из последних сил тянуть в дом трудовую копеечку. Вещь, весьма необходимая для продолжения рода, не так ли? Какого бы то ни было рода.

Это был такой же худой, как я, паренек Митя. Мы, в общем-то, поладили с ним. Как оказалось, он был слегка голубоватый и я ему понравился. И, он тоже слушал рок, правда, тот самый ненавистный русский рок. Но Настя увлеклась новой музыкой, называла всех «федериками» и стала нашей фанаткой. Съездила на несколько концертов. Потом вызвалась быть нашим директором. Митя не возражал, так как у него был свободный график и он мог сидеть с их дочуркой.

Тем временем я допечатал свой сборник, сохранил эти файлы, и Настя взялась за дело.

Мы записали по нескольку наших песен на кассеты и стали их развозить по разным местам. Она в самом деле полюбила группу. Особенно ей нравился породистый Леша Зверев. Вроде бы фотографировала нас, но не знаю, где теперь эти фотографии. Потерялись в том листопаде?

Ни для кого уже не было секретом, что мы стали любовниками. Ни для кого, кроме Мити! Супруг всегда узнает последним. Встречаться прямо у них дома было тягостно, да и дочка все бегала рядом. Это было не совсем «але».

Посему, мы начали ездить в Питер, отвозить кассеты, я ее сопровождал. Анастасия была очаровательна в своей короткой шубке и клетчатой длинной юбке. Все директора на нее западали, впрочем, я внимательно за этим следил, неприметный, странный молодой человек в папином плащике.

Все это было прекрасным поводом побыть вдвоем. Мы показывали людям нашу музыку и ждали развития событий.

В пору такого ожидания, чтобы мы не скучали, Настенька устроила нам закрытый концерт на телефонной станции. Дело в том, что станция располагалась в том же ПУНКе и эти телефонисты были ее знакомыми. Естественно, станция обслуживала городские номера, мобильных не было в помине. И представляла собой кучу реле, ячеек и проводов. В этом хаосе как-то нашлось место для репетиционной точки. Телефонисты увлекались музыкой, у них тоже была группа, хобби для времени, свободного от работы. И нас они вроде видели на сцене нашего ДК. Поэтому пригласили нас туда поиграть в какие-то предновогодние дни.

Вышел настоящий психоделический трип-хоп, играть в такой обстановке. Телефонисты притащили туда кучу аппаратуры. И слышно все было прекрасно. Кстати, они и нам попели свои песенки. Что стало полным разрывом любого шаблона. Но они казались ребятами скромными и нигде выступать не рвались. А все песни были либо про телефонную связь (в романтическом ключе), либо фэнтезийный бред о неких ночных похождениях – с вампирами, оборотнями и прочими демонами. Но было забавно. Если бы они записали свой компакт, то смогли бы его продать. Но ни до, ни после нашей встречи в декабре я о них не слышал. Разве что пару раз встретили с Дроздовым кого-то из них в кафе.