В тот вечер она сослалась на мучительную головную боль и поднялась в свою комнату на закате солнца, отказавшись от ужина. Граф Даладно решил, что дочь ещё не оправилась от потрясения и что он может съесть её порцию десерта (шоколадных черепушек).
Увы! Будущая графиня расположилась на балконе и стала ждать. Она всё ждала, ждала… Симпатош так и не пришёл. На рассвете служанка нашла девушку на балконе с посиневшими губами. Врач не сумел распознать недуг, унёсший жизнь Настурции. Ибо в медицинских учебниках эта болезнь не значится: Настурция умерла от разбитого сердца. Это злоключение, превратившее её в призрак, получивший имя Цветочка, имело два последствия: она больше не улыбалась (хуже того, всё время сердилась), и её сердце регулярно разбивалось. После чего приходилось собирать осколки и складывать их, словно пазл (и ничего не путать).
Четыре призрака прошли сквозь дверь в комнату Цветочки.
– Могли бы постучать, прежде чем войти! – упрекнуло их прелестное привидение.
Полноги рассыпался в извинениях:
– Прости, что потревожили тебя!
Барракуда ниоткуда! Сопелиус чувствовал, как в нём растёт раздражение. А вместе с ним – всё более настойчивое желание высморкаться. Вот только Сопелиус не умел пользоваться носовым платком, более того – не знал о его существовании. Он набрал побольше воздуха… и Цветочка, не раздумывая, скользнула под кровать. Остальные, на свою беду, не дрогнули. Сопелиус оглушительно чихнул. Всю комнату и троих призраков залило дождём из соплей. Прочистив нос, Сопелиус вцепился в две ноги, торчавшие из-под кровати, и с силой дёрнул. Цветочка яростно отбивалась до тех пор, пока капитан-призрак её не выпустил.
– Душа ерша! – вспылил Сопелиус. – Сейчас же вылезай, покажи своё хорошенькое личико и послушай, что мы тебе скажем…
Цветочка выползла из-под кровати и поднялась на ноги.
– А иначе что? – с вызовом спросила она, сложив руки на груди.
– Иначе ты не узнаешь, что сюда вот-вот придут живые! – вмешался Безголов.
Живые? Так бы сразу и сказали! Цветочка их уже несколько веков не видела. Она проскользнула через дверь и бросилась к лестнице. По крайней мере, попыталась, но была остановлена на бегу Сопелиусом, ухватившим её за воротник.
– Баранья пиранья, не так быстро!
Ноги Цветочки болтались в воздухе. Пират вернул юную графиню на пол. Она снова попыталась убежать. На этот раз Сопелиус поднял её за волосы и поставил, преградив путь.
– Я пойду первым, – объявил он.
Глава 3
Продаётся дом
Пока призраки разбирались между собой, три «ужасных чудовища», обнаруженные в парке бывшим почтальоном, остановились у входной двери. Они разговаривали громко, не приглушая голоса. Кто они такие? Что они тут забыли? Они опасны? Вооружены? Один из них запустил руку в сумку и вытащил… ключ. Сунул его в широкую замочную скважину. Повернул или, по меньшей мере, попытался повернуть…
– Замок немного заедает, – с улыбкой сообщил Барак Продамс, агент по торговле недвижимостью, который мог продать всё, в том числе и всё что попало. – Капельку смазать – и никаких проблем!
Остальные два «жутких создания» обменялись нетерпеливыми взглядами: Жак и Сара Назойль мечтали поселиться с семьёй за городом, в доме «с характером». Агент по недвижимости пообещал, что удовлетворит все их пожелания, и не обманул: даже замок оказывал сопротивление.
Но потом уступил, хоть и не сразу. Барак Продамс вошёл.
– Погодите! – воскликнула Сара. – Я сниму видео и выложу в «Фотограм».
Она достала телефон и вошла в просторный тёмный вестибюль, а мужчины смотрели ей вслед. Густая паутина тянулась от огромной люстры в центре потолка к величественной лестнице. Свет с трудом проникал через оконные стёкла, которые никто не мыл со времён Наполеона. Барак Продамс нажал на древний фарфоровый выключатель, и единственная лампочка замигала, затрещала и погасла. Продамс был запасливым: он снова запустил руку в сумку и достал большой фонарик. Комната слабо осветилась, и в ней обнаружилась мышь. Она пискнула и исчезла в маленькой дырочке в полу.