– Эй, Билл…

– Нет, Билл – это ты, а я Джо! Совсем мозги спеклись, старик?

Солнце недвижно висело в зените – безучастное, как заскучавший на посту часовой. Прижав ухо к растрескавшейся земле, Билл поморщился и вскинул руку в недвусмысленном «Не будешь ли ты так любезен заткнуться хоть на минутку, малец?», затем рывком поднялся, шляпой отряхнул колени от пыли и, утерев пот со лба рукавом, водрузил ее на место.

– Туда. – Он махнул в направлении терракотовых скал по ту сторону каньона.

– Тебе-то почем знать? – Привалившись к тому, что осталось от повозки, Джо с самым независимым видом изучал карту.

Билл ухмыльнулся одним уголком тонкого рта: слегка раскосые, его глаза сощурились, и отголоском индейской крови в этом взгляде мелькнула характерная надменность. Он принялся молча распрягать лошадь.

– Какого черта ты делаешь? – встрепенулся Джо.

– А на что это, по-твоему, похоже? – Билл отцепил седло и закинул его на плечо. – Поезд будет там к вечеру, малец, и если только ты не хочешь провести здесь веселую ночку в компании своих новых друзей, нам лучше пошевеливаться.

Носком сапога он поддел коровий череп; из пустой глазницы показалась змея.

– Ты отлично нам послужила, девочка. – Билл хлопнул лошадь по крупу и решительно зашагал в сторону ущелья.

Позвякивая при каждом шаге случайным, неведомым содержимым карманов и вообще всем своим, от шпор до самой шляпы, многослойным облачением, Джо нагнал его уже у подвесного моста. Запыхавшись, он остановился на краю и долгим взглядом проводил отправленный вниз плевок, затем поднял глаза на широкую спину своего спутника, невозмутимо продвигавшегося вперед – точно прогуливавшегося по знакомой улочке.

– Разговариваешь с лошадьми, старик? – Джо опасливо ступил на первую дощечку, словно пробуя воду, и поежился: посреди зноя со дна неприятно веяло холодом.

– Обычно мы понимаем друг друга без слов, – откликнулся Билл не оборачиваясь. – Тебе бы тоже не помешало иногда обращать внимание на…

– На что? – перебил его Джо, стараясь не смотреть вниз и на ощупь шаря ногой в поисках следующей ступеньки. – На эту чертову сплошную колдобину, которую здесь называют дорогой?

Билл молча шагал вперед, заложив одну руку за спину, а другой придерживая седло на плече, будто вовсе не замечая разинувшейся под ними пропасти.

– Да и потом, – не унимался Джо, еле переставляя ватные ноги, – откуда мне было знать, что эта старая кляча вдруг так понесет? И вообще, на кой черт было ее там оставлять?

– Черт побери, сынок! – Билл резко развернулся и пошел на него, так что весь мост заходил ходуном. – Толстая Леди катила бы для нас эту повозку до самого Орегона и еще дальше, если бы кое-кто не решил покрасоваться с поводьями!

Вцепившись в канатные поручни и загнанно озираясь, Джо беспомощно болтался вместе с мостом вверх-вниз, в такт шагам Билла.

– Теперь скажи мне, – продолжал тот, угрожающе надвигаясь, – скажи, смогла бы она переправиться здесь? Или, может, нам нужно было тащиться с ней в обход, спешившись без повозки, которая по твоей милости разлетелась в щепки на пол-Аризоны, а? Скажи, как по-твоему?

Джо попятился, оступился – раздался короткий сухой треск, и его левая нога по колено ушла в зазор на месте перекладины. Весь сжавшись, замерев сердцем, он не мигая следил за полетом этой жалкой деревяшки, с безвольным вращением удалявшейся навстречу темной пустоте, когда крепкая рука сжала его плечо и потянула вверх.

– Ладно, малец. – Билл поправил ему шляпу и одернул плащ. – Такое случается даже с лучшими из нас!

И оба расхохотались.