Я плачу, уткнувшись в Лешкино плечо, а когда поднимаю глаза, вижу стоящую женщину у окна. Она улыбается.

Со стены на нас грустно смотрит Папа Хэм. Кофейня похожа на поле боя: вокруг осколки ампул, бинты и пятна крови. Тело увозят, посетители расходятся, а я приступаю к уборке. Ничего не поделать, люди умирали до тебя и будут умирать после.

Через два дня Лешка снова сидит за стойкой и лопает очередной эклер. Он привез новости, но важничает и не торопится.

Я отодвигаю от него тарелку с пирожными:

– Рассказывай. Сначала история, потом сладкое.

Лешка облизывает пальцы:

– Ну, у мужика было слабое сердце, но никто не знал об этом. Вскрытие показало обширный инфаркт. Видимо, нервы на работе, жара, духота, плюс кофе.

– Представляешь, это его жена с ним сидела. Помнишь, которая стакан кокнула? Холодная, как жаба, хоть бы слезинку проронила. А потом начался цирк: еще одна баба приехала, типа вторая жена. Вот она так кричала, что пришлось укольчик делать. Мужик жил на две семьи, а его бабы в морге познакомились.

Лешка тихонько подтягивает к себе тарелку с пирожными, и я слышу его довольное чавканье. Он доедает, прихватывает свой кофе-аут и вдруг вспоминает:

– Знаешь, что мне ребята из морга рассказали? Мужик, оказывается, перед смертью застраховался на огромную сумму. Теперь та баба, что стакан кокнула, кучу бабла огребет. Она весь морг на уши подняла – документы о вскрытии для страховой требовала. Прикинь, как второй бабе обидно. Нет кольца на пальце – нет денег.

Дверь за Лешкой захлопывается, а я переглядываюсь с Папой Хэмом и с содроганием вспоминаю улыбку женщины у окна.

Родилась в 1987 году в Смоленске. Окончила МГУ. Написала два сборника поэзии. В 2023 году, после долгого сомнения в своих силах, начала писать прозу, пройдя курс в Школе Band.

«Какие цветы говорят, что, извини, дело не в тебе, дело во мне? Или – извини, так получилось?»

Кирилл стоял перед фейерверком цветов в высоких пластиковых ведрах и не знал, что выбрать. Желтые цветы – как-то уж слишком избито. Гвоздики? Ну, все-таки не похороны и не Девятое мая. Хм.

– Молодой человек, вам помочь? – обратилась к нему продавщица, интонация которой говорила: ты стоишь тут уже слишком долго и если покупать ничего не собираешься, то не пойти ли тебе вон.

– Скажите, а какие цветы покупают на расставание?

– Вот мужики!

Кирилл сразу понял, что это была ошибка.

– Цветами хочешь откупиться? А годы кто вернет? – Продавщица замолчала, и по лицу ее было видно, что она смачно выругалась про себя. – Вот, есть желтые розы, пожалуйста.

Времени уже не оставалось: он сказал Даше, что будет в восемь. Сегодня опаздывать было как-то совсем уж неудобно.

– Дайте, пожалуйста, вот этот букет. – Не зная, что лучше, он показал на самый большой букет, который состоял из алых роз, каких-то травок и еще маленького плюшевого мишки, восседающего на всем этом великолепии.

Было как-то тошно, но тут, наверное, дело не в букете, а в том, что нужно было со всем поскорее покончить, а как это сделать лучше всего, он не знал. Но он знал, что если все пройдет быстро и без скандалов, то можно еще успеть к пацанам в бар.

Даша спустилась вниз в десять минут девятого. Кирилл ждал ее в машине у дома, букет лежал на заднем сиденье.

– Извини, пожалуйста, мне было нечего надеть, – улыбнулась она и, сев в машину, нежно поцеловала его в щеку.

– Ничего страшного.

– Куда пойдем? – Даша погладила его щеку.

Кирилл посмотрел на нее – она смотрела прямо ему в глаза. У нее были глубокие зеленые глаза с тонким ободком карего на правом глазу. Кириллу очень нравились ее глаза – добрые, влюбленные, смотря в них, он казался себе очень классным. Но сегодня он не выдержал ее взгляда и отвел глаза.