– А вашего отца в особенности интересовали глаза?

– Он всегда обладал безукоризненным зрением. Это было замечено еще в раннем возрасте. Он, как это бывает с мальчишками, заинтересовался этим предметом. Не знаю, есть ли у вас в стране телескопы для путешественников? – Я покачал головой. – Их устанавливают на проезжей дороге, и за небольшую сумму их позволяется использовать в течение пяти минут. На Стрэнде всегда стоял один такой. Мальчишкой отец мой его очень любил. Вот так, мало-помалу, он и заинтересовался связью между линзой и глазом. Известно ли вам, что глаз обладает собственной линзой, пропускающей воздух, подобно пузырьку газа?

– Я слыхал об этом.

– Покрыта она необычайно тонкой пленкой прозрачного вещества, которое отец мой назвал глазной тканью.

– Так, значит, отец ваш – экспериментатор?

– Не знаю, можно ли его так называть, мистер Франкенштейн. – Армитедж налил нам обоим еще по стакану вина. – Расскажу вам еще секрет. Бывали, разумеется, случаи, когда пациент не умирал – к великому удовлетворению доктора Хантера. Но при этом возникала другая проблема.

– Какого характера?

– Проблема нехватки, сэр.

– Мне кажется, я понимаю вас. Нехватки трупов. Готового материала.

– Предмет этот обыкновенно не возникает в беседе. Однако для доктора Хантера и его ассистентов это была постоянная тема разговоров.

– Как же дело разрешилось?

– Вы, полагаю, слыхали о воскресителях?

– Только из газет.

– В наши дни в публичной печати об этом упоминается редко. Однако они по-прежнему действуют.

Я знал о деятельности этих расхитителей могил, или, как их чаще называли, воскресителей. Об их действиях, даже в Оксфорде, время от времени писали в газетах, но никаких сенсаций это не вызывало. В Лондоне они были более активны – там они выкапывали свежие тела недавно умерших и за большие суммы продавали их медицинским школам.

– Доктору Хантеру пришлось воспользоваться их услугами?

Армитедж кивнул:

– С неохотой. Он говорил моему отцу, что коль эти похищенные тела помогают вернуть к жизни других, то он не способен в полной мере сожалеть о подобном их использовании.

– Жизнь за смерть – сделка выгодная.

– Вы будете желанным гостем на Чипсайде, мистер Франкенштейн. Мой отец держался того же мнения, что и вы, и помогал в переговорах с людьми, занимавшимися делом воскресителей. Он весьма близко с ними сошелся. По его словам, трезвых среди них не бывало ни единого.

– Вы говорите, они по-прежнему действуют?

– Определенно. Это семейное дело. Они часто посещают определенные таверны, где с ними возможно договориться… – Он поднес руку к губам, изображая, будто пьет. – К несчастью, одного из них судили – за покражу серебряного распятия с одного из тел. Проболтавшись, он назвал имя доктора Хантера.

– И тогда?

– Все довольно скоро утихло. Однако появился памфлет, где имя его связывалось с вампирами. Приходилось ли вам слышать об этом явлении, мистер Франкенштейн?

– Мадьярский предрассудок. Интереса не представляет.

– Рад это слышать. В то время доктора Хантера это беспокоило, но работа увлекла его вперед.

– Его жизнь посвящена была работе.

– Да, верно. Если мне позволено будет так выразиться, вы прекрасно все понимаете. – Он выпил еще вина. – Вы говорили, что изучаете тайны человеческой жизни. Позвольте спросить, какие именно аспекты вас интересуют?

Полагаю, я на миг замешкался.

– Меня занимает устройство всего, что наделено жизнью.

– Какова ваша цель?

– Я хочу открыть источник жизни.

– Но ведь это включает в себя и человеческое тело?

– Я намерен двигаться постепенно, мистер Армитедж.

– Предприятие колоссальное, что и говорить. Полагаю, лишь человеку молодому мог прийти в голову подобный план. Потрясающе. Мне очень хотелось бы познакомить вас с моим отцом.