И сколько бы ни жил, мне радостно всегда,

Когда с утра в окно заглядывает солнце.

С ним исчезают вмиг печали без следа,

А свет, проникший в душу, остаётся.

Но так устроен мир, что слишком яркий свет

Быстрее, чем печаль, изнашивает душу

И тело, все тела – и это не секрет —

Свет солнца, страстно любящий, разрушит.

НЕ ВЫДУМКА

Всё – слава Богу: жизнь не жалко.

Смерть не страшна, не страшен тлен.

Очнусь кальмаром или галкой —

И это будет новый плен.

И снова страхи и тревоги,

И тьма враждебных сил вокруг,

И снова смерть и тлен в итоге

Телесных и душевных мук.

Была бы жизнь красивой, яркой,

Сказал бы я, что жизнь моя

Была божественным подарком,

Сказал бы, боли не тая.

Мне было б жалко, было б страшно

Такую жизнь, познав, терять.

Что я познал, перелиставший

Жизнь, будто книгу иль тетрадь?

То и познал, что жизнь не книга,

Не выдумка, не волшебство,

А более сродни веригам

Со строгим длительным постом.

Уставший, умиротворенный

Бреду навстречу жизни той,

Что, может быть, вновь чувства тронет

Своей небесной красотой.

НЕ ЗРЯ ПРЕВОЗНОСИМ

Мы не зря превозносим дождливую осень.

Вспомни лето: жара, пыль и смог,

И дурная трава на дорожном откосе,

Задохнувшийся в смоге цветок.

Задыхался и я в наших каменных дебрях,

Проходя сквозь потоки машин,

Забывая о вечном покое, о требах,

О величии горних вершин.

Но теперь-то ничто и никто не мешает

Мне проникнуться вещим, святым.

Не сравнить с летним днём и его мятежами

Эту серую мрачную стынь.

Дождь не летний, не весел, по тверди не скачет,

Вместо брызг – непроглядная хмарь.

Неужели же вечное столь же невзрачно,

Столь же мрачно, как этот октябрь?

Но не зря превозносим капризы погоды,

Отлученье от летних забот.

Осень – это же всеми заслуженный отдых,

Даже солнышко позже встаёт.

***

Бессонной ночью сядешь у окна,

Глядишь во тьму – и видишь времена,

Бредущие неспешно пред тобою.

Там, прикасаясь, гаснут голоса,

И тихо набежавшая слеза

Дрожит в ночи звездою золотою.

И больше ничего… Но в этот миг

Прикосновеньем через тыщи лиг,

Покачиваясь в неизвестном где-то,

Где только волны, волны в тишине,

И взгляд, и чувство, как волна к волне…

И снова ночь, окно и сигарета.

***

На рваных снах, во мгле стихий,

Когда печаль безумью ближе,

В дожди срываются стихи,

Где лунный шепот лужи лижет.

Где вечность, старый книгочей,

Забылась сном, и над бумагой

Мир оплывает со свечей;

И дождь один, шумящей влагой,

Несет смятению покой,

Тончайшей укрывая пряжей.

И – сон тяжелый колдовской,

И тишины полет лебяжий.

***

Переболеть в себе земное

И больше не глядеть назад.

Пусть в небе звёзды тишиною

Со мною вновь заговорят

О чём-то накрепко забытом

В непроходимой суете,

Где дни, заезженные бытом,

Как ни раскрашивай – не те.

И я не тот, когда хватало

Глаза прикрыть и налегке

Из шумной пустоты квартала

Шагнуть к сияющей реке,

Где нежное дыханье сада

Соприкасается с волной.

Смотреть и слушать… и не надо,

Не надо вечности иной.

ЭЛЕГИЯ

1

Выйти в ночь из прокуренных комнат,

По урочищам сонным брести.

В этих снах отыскать светлый омут,

Пить туманные звёзды с горсти.

Просто быть. Просто слушать, как рощу

Наполняет ласкающий свет,

Как он пробует звуки на ощупь

Серебристою нитью в листве.

2

Позабыться. И вровень с туманом

По мерцающим в дрёме лугам

С белоснежным уйти караваном

К очарованным берегам.

Только сны. Только сны и дорога.

Только проблеск чего-то во мгле,

Что нельзя объяснить и потрогать,

И словами сказать на Земле.

3

Там, где долгого вздоха немая печаль

Утекает в туманы осенней рекой,

Словно кто-то незримый снимает печать,

Отпуская тебя за ожившей строкой,

И живая вода, отразив небеса,

Отворяет пространство предтечею снов…