Степан. Чего изволите?

Подколесин. Ты говорил сапожнику, чтобы не было мозолей?

Степан. Говорил.

Подколесин. А он. что говорит?

Степан. Говорит – хорошо. (Степан уходит).

Подколесин. А ведь хлопотливая вещь женитьба То да се, да это… Эй! Степан! (Степан входит).

Степан. Сваха пришла.

Подколесин. А… Пришла. Ну… Зови ее сюда. (Степан уходит).

Подколесин. Да… хлопотливая это вещь… трудная вещь – женитьба… (Входит Фекла).

Подколесин.. А… здравствуй, здравствуй, Фекла Ивановна! Ну, что? Как? Садись да и рассказывай. Ну, так как же? Как? Как бишь ее: Меланья?

Фекла. Агафья Тихоновна.

Подколесин. Да, да, Агафья Тихоновна. И верно, какая-нибудь сорокалетняя дева?

Фекла. Уж вот нет, так нет… Как женитесь, так каждый день станете ее нахваливать. А меня благодарить…

Подколесин. Да ты врешь, Фекла Ивановна.

Фекла. А зачем мне врать, отец мой? Пес врет…

Подколесин. А приданое-то, приданное? Расскажи-ка…

Фекла (воодушевляясь). А приданное: каменный дом в Московской части, о двух етажах! Пивной погреб, два деревянных хлигеря, – один хлигерь деревянный, другой – на каменном фундаменте. Каждый приносит рублей по четыреста доходу. Огород есть на Выборгской стороне – третьего года купец нанимал под капусту…

Подколесин. А сама-то она, сама-то, – какова собой?

Фекла. И-и-и! Как рефинат! Уж будете вот по этих пор довольны! (Показывает по горло). Белая, румяная, как кровь с молоком, сладость такая, что и рассказать нельзя! И приятелю и неприятелю скажите: «Ай да Фекла Ивановна! Спасибо!».

Подколесин. А она не штаб-офицерка?

Фекла. Купца третьей гильдии дочь.

Да такая, что и генералу обиды не нанесет. О купце и слышать не хочет. Мне, говорит: «Какой бы ни был муж, хоть и собой то невзрачен, да был бы дворянин.» Да, какой великатес! А к воскресенью, как наденет шелковое платье… Княгиня просто!

Подколесин Я потому тебя спрашивал, что я надворный советник, так мне, понимаешь…

Фекла. Да уж обноковенно, как не понимать?.. Был у нас и надворный советник, да отказали, – не пондравился!..

Подколесин. Ну, а кроме этой, других там нет никаких?

Фекла. Да какую тебе еще? Уж эта, что ни на есть – самая лучшая.

Подколесин. Будто бы самая лучшая?

Фекла. Хоть по всему свету исходи, – такой не найдешь!

Подколесин. Подумаем, подумаем, матушка… Приходи-ка ты послезавтра… Мы с тобой, знаешь, – я полежу, а ты расскажешь…

Фекла. Да помилуй, отец! Вот уж третий месяц хожу я к тебе, а проку-то ни на сколько! Все сидит в халате, да трубку, знай себе, покуривает…

Подколесин. А ты думаешь небось, что женитьба все равно, что «Эй, Степан, подай сапоги?» Нужно ведь порассудить, порассмотреть…

Фекла. Коли смотреть, так и смотри. На то и товар, чтобы смотреть! Вот прикажи-тко подать кафтан, да теперь же и поезжай… поезжай!

Подколесин. Теперь?.. А вон как пасмурно… Выеду, а вдруг хватит дождем.

Фекла. А ты смотри, в голове седой уж волос глядит, будешь долго думать, так и непригодным станешь для супружеского дела… Невидаль какая, что он придворный советник! Мы ей таких женихов приберем, что и не посмотрим на тебя. Да у меня есть на примете такой капитан, что ты ему и под плечо не подойдешь, в ангалантьерстве служит.

Подколесин. Врешь ты все, я посмотрю в зеркало, – где ты выдумала у меня седой волос?.. Эй! Степан! Принеси зеркало! Или нет, постой, я пойду сам. Седой волос! Боже, сохрани! Это хуже, чем оспа. (Уходит).

Вбегает Кочкарев.

Кочкарев. Что Подколесин? (Увидев Феклу). А ты как здесь? Ах, ты!.. Вот зачем ты меня женила?

Фекла. А что плохого? Ты закон исполнил…

Кочкарев. Закон исполнил! Эка невидаль, жена! Что я без нее не мог обойтись?