– В мешке лежали монеты?

– Нет. Похоже, в нём кто-то покопался.

Я тут же пала духом. Всё же придётся истязать себя физическим трудом.

– Ты её видела? – тихо спросил Вонсик.

– Кого? – переспросила я монотонным голосом.

– Сестру.

Одно упоминание о ней полоснуло по сердцу ножом.

– Да.

– Спасти её будет непросто. Тебе потребуются друзья.

– Я пришла в столицу не для того, чтобы заводить друзей.

– Невозможно быть самым мудрым, самым сильным, самым храбрым всегда и во всём. Поэтому и нужны друзья. Они направят на верную дорогу и проведут по ней, какая бы вокруг ни сгущалась тьма.

– Таких друзей не существует, – огрызнулась я.

Никто не поддержал нас с сестрой в трудные времена. Кровные родственники ещё могут проявить участие, но странно ждать того же от друзей. Какой им в этом смысл? Все наши друзья исчезли при наступлении хаоса, и я их не виню.

– Когда найдёшь такого друга, сражайся за него, а он будет сражаться за тебя, – продолжил Вонсик, ниже опуская шляпу. – Одна ты не выживешь в столице. Тебя ждут либо поражение, либо смерть, и ты никогда не вернёшь сестру домой.

Солнечный свет таял за стенами дворца. Крыши павильонов выступали тёмными силуэтами на фоне неба, под широкими карнизами залегли глубокие тени, в которых было почти не различить юношу, спешившего к воротам. После встречи с ваном, которая закончилась без происшествий, он задержался в библиотеке – читал о восстаниях прошлого и не заметил, как пролетело время. Уже ударили в колокол, и наступил тот час, когда, кроме наследника престола, никто из братьев вана старше десяти лет не имел права находиться во дворце.

Тэхён проходил мимо красных колонн, но резко остановился, услышав кошмарный вопль. Он огляделся и увидел одну фигуру, нависшую над другой. Шёлковые одежды вана вздымались алым облаком, пока он колотил неподвижного мужчину, и эмблема дракона на его спине блестела золотом в свете фонарей.

– Почему ты её не спас?! – ревел Ёнсан-гун. – Как придворный врач позволил ей умереть?!

Ван обнажил меч, и перепуганная прислуга мгновенно скрылась в павильонах. Тэхён отвернулся и весь сжался, когда влажные звуки смерти пронзили ночь. Лезвие вошло в плоть, и вопли сменились хрипом. Сколько людей умерло в этих стенах, и до сих пор сердце Тэхёна сжималось от горького потрясения.

– Б-братишка…

Кровь застыла в жилах Тэхёна. Он хотел бежать, но ударился спиной о стену, и ван настиг его в мгновение ока.

Ёнсан-гун обхватил щёки Тэхёна горячими от крови руками.

– Госпожа Сынпхён мертва, братишка.

– Ваше величество… – прошептал Тэхён срывающимся от страха голосом. – Она же была в полном здравии…

– Госпожа Сынпхён была мне как мать, и теперь она мертва… – пробормотал Ёнсан-гун, дрожа как лист на осеннем ветру. – Говорят, это самоубийство, но зачем ей накладывать на себя руки? Лишь этим утром я своими глазами видел её прелестное лицо и сказал, что даже в пятьдесят она поражает меня своей красотой. Должно быть, её отравили.

– Отравили?

– Придворный врач нашёл подозрительный осадок на дне её пиалы из-под чая, – объяснил Ёнсан-гун и крикнул, обернувшись: – Евнух Мун!

Бледный, хрупкий слуга выскочил из павильона весь в поту.

– Где следователь Ку? – прорычал ван. – Найди его и прикажи прийти ко мне немедленно. Я повелеваю расследовать её смерть. Я разорву убийцу своими руками!

Он побрёл прочь во мраке, и евнух поспешил за ним, спотыкаясь на ходу. Тэхён застыл у стены и ещё долго так стоял, пока чужая кровь стекала с его лица на шею.

– Ваше высочество?

Он вздрогнул и посмотрел на девушку, которая выглядывала из-за колонны. Это была Чию, служанка