Командир корпуса не ограничился только заменой командиров, но и предпринял более жесткие меры по наведению порядка в войсках. 11 июля он подписал приказ, в котором «за проявленную бездеятельность при организации переправы, за бездеятельность при организации управления для боя – командиру полка т. Степанову, военному комиссару т. Мусину, начальнику штаба т. Нерот» объявил выговор и предупредил, что если «полк не будет организован, если командование и штаб будут бездействовать, буду ставить вопрос перед народным комиссаром обороны о предании суду военного трибунала». Некоторые бойцы были преданы суду военного трибунала, в том числе красноармейцы Никитин и Мальцев, которые 9 июля «в силу трусости, умышленно, с целью уклониться от военных обязанностей военной службы в боевой обстановке, выстрелом из винтовки легко ранили себя в левую руку». 13 июля оба красноармейца были приговорены военным трибуналом к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией всего принадлежащего им личного имущества{29}. Наряду с этим Жуков потребовал «прекратить вести бесцельный и неорганизованный огонь, расстреливая маловажные и мелкие цели ружейно-пулеметным огнем и малокалиберной артиллерией, подпуская противника на ближние дистанции, на верный выстрел. В случае появления перед фронтом крупных частей противника организовать сосредоточенный огонь всех видов оружия, чтобы противник был наверняка уничтожен системой огня»{30}.

Заместитель наркома обороны Кулик докладывал Ворошилову: «…12 июля являлось критическим днем и могло кончиться для нас потерей техники, артиллерии, а также значительной части людского состава, если бы противник повторил контратаку, потому что мы занимали кольцеобразный фронт, уцепившись за западные скаты бугров, и наступление противника на переправу грозило полным пленением и разгромом наших сил, так как никаких резервов для парирования удара не было»{31}.

К. Е. Ворошилов, недовольный действиями корпуса, послал 12 июля Г. К. Жукову телеграмму, содержащую нелицеприятные оценки его действий. Нарком обороны отмечал, что противник действует организованнее и тактически грамотнее, чем командир корпуса. Умело применяя снайперов и снайперские орудия, непрерывные мелкие наскоки днем и ночью, японцы наносят большой вред частям корпуса, держат инициативу в своих руках. Ворошилов, оценивая действия корпуса за последние дни как неправильные, указывал Жукову, что он не заботится об отдыхе людей, вводит подходящие подкрепления в бой с марша без тщательной подготовки, бросает танки ротами и батальонами на закрепившегося противника, что приводит к большим потерям, слабо использует противотанковую артиллерию, не умеет сочетать оборону с короткими ударами по слабым местам противника, неэффективно использует артиллерию, мало внимания уделяет организации взаимодействия между родами войск. В заключение нарком отмечал: «Поменьше нервничайте, не торопитесь «одним ударом» уничтожить врага, и мы разобьем противника с меньшей затратой своей крови»{32}.

Главный военный совет РККА, пытаясь улучшить управление войсками дальневосточного региона, принял 9 июля решение об образовании в Чите нового руководящего военного органа – фронтовой группы. Возглавил ее командарм 2-го ранга Г. М. Штерн, на которого возлагалась задача по объединению и направлению «действий 1-й и 2-й краснознаменных армий, Забайкальского военного округа и 57-го особого корпуса»{33}.

Г. М. Штерн, вступив в командование фронтовой группой, немедленно выехал в район боевых действий, чтобы на месте ознакомиться со сложившейся обстановкой. Обнаружив сосредоточение крупной группировки противника, он 13 июля предложил Г. И. Кулику: «Пока подойдут новые части и подтянутся слабые, уменьшить число наших частей на восточном берегу, но прочно занять два небольших плацдарма, обеспечивающие переправы, которые использовать в последующем для перехода в наступление». Г. И. Кулик сразу же приказал Г. К. Жукову вывести главные силы, технику, артиллерию на западный берег р. Халхин-Гол для приведения в порядок, оставив на противоположной стороне по одному усиленному батальону для обороны переправ. В создавшейся обстановке такое решение представлялось наиболее правильным, и Жуков отдал соответствующий приказ по корпусу. Однако на следующий день командира корпуса вызвал к прямому проводу начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников, который в жесткой форме потребовал восстановить положение частей. Вслед за этим Ворошилов отменил приказ Жукова, требуя удерживать восточный берег реки при всех обстоятельствах{34}. Кулику было указано впредь не вмешиваться в оперативные дела корпуса, предоставив заниматься этим командованию корпуса и фронтовой группы.