У леди Шиаз, не смотря на всю её выдержку, заблестели глаза. Мероканцы, даже судья Таш, слегка смешались, на пару секунд воцарилась неловкая тишина.

– Теперь я лучше понимаю лорда Оша. – Сказала леди Шиаз, обращаясь на этот раз только к Иву. – Возможно, придёт минута, когда вся Кинтана будет благословлять его.

– Не сомневаюсь в этом. – Вскинул голову Ив. – Потому, что если бы не он, меня сейчас не было бы здесь; а стало быть, не было бы и Грита.

– Кинтана узнает об этом. – Наклонила голову леди Шиаз. – Я благодарю вас за сказанное; нет ничего дороже вовремя сказанного слова. Я буду всегда помнить эту минуту. Чтож. – Теперь она обращалась ко всем. – Благодарю за приём, за оказанное доверие и за понимание наших общих трудностей. Не смотря ни на что, ожидаю, что мы придём к компромиссу. Судебное разбирательство будет таким, каким должно быть. И пусть всё решит судьба.

Лорд Кор и леди Шиаз сразу же после встречи вернулись на Гешт – оставаться на Корте кинтанианка не захотела, климат и пейзажи этой молодой и неприручённой пока людьми планеты кинтаниане переносили с трудом. Сумеречный нереальный Гешт – дело другое, и леди Шиаз почти час провела в окне-фонаре, нависшем над пропастью: отдыхала, созерцая густо-синее небо над призрачно-голубыми и туманно-сиреневыми скалами. В небе ярко сияли звёзды; низко над изломанной линией горизонта висела Ларсия, маленькая, не больше крупного яблока.

Кинтаниане не любили андроидов – слуг. Их обслуга не имела ни человеческого, ни гуманоидного облика, одинаковые забавные автоматы с тихим механическим голоском обслуживали все их апартаменты во всех мирах и на всех терминалах и киборгах. Точно такой автомат принёс леди Шиаз традиционный напиток – угощение, и она бездумно взяла его. В доме было тихо-тихо, как обычно в кинтанианских домах; здесь эта тишина не нарушалась даже птичьей вознёй, только тихонько журчали домашние фонтанчики, увлажняющие и ароматизирующие воздух.

– Как действуют мероканцы после объявления вендетты? – Спросила леди Шиаз. Обычный человек не услышал бы ни звука, но женщины Кинтаны были такими же мутантами, как и мужчины, и слух у них был таким же тонким. Лорд Кор подошёл почти бесшумно, но она услышала.

– В зависимости от обстоятельств, моя леди. Мероканцы консервативны по существу, но отнюдь не по форме. Верны своим обычаям, но следуют им так, как им это в данный момент удобно. И ещё – они любят войну, во всяком случае, Волки. Разговоры об их миролюбии – пустые разговоры; они вечно воюют, с собой, с врагами, с обстоятельствами. Они действительно обожают экстремальные виды спорта, и воюют с законами природы, если больше не с кем.

– Но не с Л: варом, который уничтожил девять десятых их расы.

– Появление Дома Мессейс способно развязать мероканцам руки и позволит им начать войну и с ним. А тогда ему не спастись, и он это знает; потому он и охотился на них так настойчиво все эти годы.

– И дать мероканцам возможность развязать эту войну – в интересах Кинтаны и Союза, не так ли?

– О, да. Именно так.

Оба промолчали о том, в чьих интересах может действовать тот, кто пытается помешать этому всеми силами. Это подразумевалось само собой, но оба понимали, что первое же произнесённое вслух слово сдвинет с места лавину, которая погребёт под собою и Кинтану, и весь Союз. Пока оба они молчат, подразумевается, что они ничего не знают; но если один произнесёт ЭТО, второму не останется ничего другого, кроме как отреагировать, либо стать соучастником молчания. И они предпочитали молчать – как очень многие на Кинтане в эти дни.