Потом она засмеялась и подала ему книгу.

– Можно попросить автограф?

– Книга же библиотечная.

– А я куплю ее у них или обменяю.

Он вынул из кармана ручку, открыл книгу на чистой первой странице и спросил:

– Как вас зовут?

– Сьюзен Нортон.

Он быстро, механически вывел: «Сьюзен Нортон, самой милой девушке в парке. С наилучшими пожеланиями. Бен Мейрс». Под росписью он поставил дату.

– Теперь вам придется ее украсть, – сказал он. – Она ведь уже распродана.

– Я закажу в Нью-Йорке, – возразила она, поглядев ему в глаза чуточку пристальнее. – Это замечательная книга.

– Благодарю. Когда я ее закончил и посмотрел на то, что вышло, я боялся, что ее вообще не напечатают.

Она улыбнулась, и он тоже, что сделало разговор менее принужденным. Позже он удивлялся, что все это произошло так легко и быстро. Эта мысль не была безоблачной, поскольку происшедшее казалось ему знаком судьбы, вовсе не слепой, вооруженной мощным биноклем и уже готовой схватить беспомощных смертных и смолоть их меж жерновов мироздания в какую-то только ей известную муку.

– Я и «Дочь Конвея» читала. Мне тоже понравилось. Как, наверное, и всем.

– Да нет, очень немногим, – признался он честно. Миранде тоже нравилась «Дочь Конвея», но большинство из его приятелей поругивали эту вещь, а критики просто смешали ее с грязью. Ну, на то они и критики.

– Тогда только мне.

– А новый вы читали?

– «Билли сказал – уезжай»? Нет еще. Мисс Кугэн из аптеки говорила, что он очень неприличный.

– Черт, да он почти пуританский! – возмутился Бен. – Язык грубоват, но когда ты пишешь о необразованных парнях из деревни, нельзя же… слушайте, хотите мороженого или еще чего? Мне хочется вас угостить.

Она в третий раз посмотрела ему в глаза, потом с благодарностью улыбнулась.

– Спасибо, с удовольствием. У Спенсера чудесное мороженое.

Так все и началось.

– Это и есть мисс Кугэн? – спросил Бен, понизив голос.

Он смотрел на высокую худую женщину в красном нейлоновом плаще поверх белого форменного халата. Ее подсиненные волосы были завиты.

– Да. Она каждый вторник приходит в библиотеку с тележкой и набивает ее доверху. Мисс Стэрчер просто с ума сходит.

Они сидели на красных кожаных стульях в кафе. Он потягивал шоколадную воду, она – клубничную. У Спенсера находилась и местная автобусная станция, и они могли видеть через старомодный дверной проем зал ожидания, где одиноко сидел молодой летчик в синем мундире, печально глядя на свой чемодан.

– Похоже, ему не очень хочется ехать туда, куда он едет, – заметила она, проследив его взгляд.

– Отпуск кончился, наверно, – сказал он. Теперь, подумал он, она спросит, служил ли я в армии.

Но вместо этого она сказала:

– Скоро и я так же поеду. Прощай, Салемс-Лот. Наверное, буду так же тосковать, как этот парень.

– Куда, если не секрет?

– В Нью-Йорк. Проверить, могу ли я жить самостоятельно.

– А почему бы не попробовать сделать это здесь?

– В Лоте? Мне здесь нравится. Но вот родители… вы понимаете. Они всегда словно подглядывают за мной. К тому же в Лоте девушке почти негде работать. – Она потупилась, глядя в свой стакан. Шея у нее была крепкой и загорелой, как, наверное, и вся ее фигура, вырисовывавшаяся под простым легким платьицем.

– А кем вы хотите работать?

Она пожала плечами:

– У меня заочный диплом Бостонского университета. Искусство и английский. Выбирай любое. Но оформлять офисы я не умею. Кое-кто из девочек, с которыми я училась, сейчас работают секретаршами, но я печатаю довольно плохо, не говоря уж о компьютере.

– Тогда что же остается?

– Ну… может быть, какое-нибудь издательство, – сказала она с сомнением в голосе, – или магазин… что-нибудь по части рекламы. В таких местах всегда нужно что-то рисовать, а я это умею.