Захар кивнул головой и молча сел на место. Ему знаком был такой тип командиров, их нельзя было назвать трусами, они хорошо смотрелись на экранах, им верили люди и шли в атаку, веря в силу харизмы своего полководца. Вот только потери в таких частях были чудовищные, какая бы ни была сильной харизма у командира, знания, воинскую смекалку и заботу о людях оно не заменит. Возможно Захар так считал потому, что ему везло и те, под чьим руководством ему доводилось служить берегли людей, избегая ставить откровенно самоубийственные задачи. Может быть дело было ещё и в том, что в разведке, в отличии от пехоты, люди являются основной ценностью, на подготовку специалиста уходит минимум пять лет, это, не считая тщательного отбора людей в подразделение. Многолетняя кропотливая работа подразумевает под собой бережное отношение к тем, в кого ты годами вкладываешь всё самое лучшее. Объединённое же войско состояло в основном из ополчения, никто их беречь не собирался, они и примут на себя самый тяжёлый удар вражеской армады. Захар не стал дожидаться конца совета, всё было и так понятно, нужно было решать, как действовать дальше. То, что восток проиграет в этом сражении, было уже понятно, оставался вопрос какой ущерб понесёт при этом враг. Даже если тебя съели, у тебя есть ещё два выхода.

– Погоди-ка, сынок, не спеши, нужно потолковать.

Старый добрый Агни вышел из командирского шатра, привычно опираясь о свою клюку. Захар остановился, почтительно наклонив голову.

– Прогуляемся, успеешь ещё свои каверзы в землю-матушку навтыкать.

Захар дождался, когда Агни влезет в свою повозку и оседлав коня, медленно поехал рядом.

– Ты не серчай сынок на них, мужчины они справные, да только натура человеческая новое тяжко принимает. Их деды-прадеды так воевали, врага крепко били притом. Старое, оно не на пустом месте возникает, а кровью и жизнями людскими приобретается, потому новое не всегда легко приживается. Да и пользы не будет, коли они нынче по-твоему воевать начнут, другому учёны были сызмальства. Твоя война больше с охотой схожа, не могут люди – вот так просто человека ровно зверя истреблять, время для того нужно или обстоятельства особые.

– Какие ещё им обстоятельства нужны, Агни? Разве ты не рассказывал им, что левые в приграничных сёлах творили?

Агни тяжело вздохнул.

– Рассказывал, сынок, да только видать мало этого. На слух оно ведь не так принимается, да и чужие для них земли те. Был бы князь Пограничья жив, либо кто из дружины его, может и серьёзней отнеслись бы, а так… В общем нет нам тут веры особой, у страха, как сказали князья, глаза велики.

– Так что делать, вот так просто поражения ждать?

– Зачем же ждать? Место сечи известно, твоё дело измыслить, где враг силу соберёт, да и подготовить встречу как следует. Войско у тебя есть, партизаны твои, вот и подумай, как половчее врагу урон нанести. Много чего можно сделать, коли мозгой пошевелить. В общем ты обиды на князей не копи, невелико богатство, а талант и разумение приложи, глядишь и выдюжим всем миром.

– Что с колдунами делать?

– С колдунами я попробую сладить, мы нынче не так безобидны, как прежде, у нас теперь свои колдуны есть, хоть и мало, но всё же есть, так просто не дадимся.

Захар вспомнил скорость и мощь заклинаний вражьих волшебников и с сомнением покачал головой.

– Сильны у них колдуны, Агни, да и умом не обделены, как бы чего нового не удумали. Эх жаль батарея моя утопла вся, да что уж теперь поделаешь, будем воевать тем, что есть.

– Вот и ладно, езжай уж, да и мне пора, нужно готовиться. Гостей у нас отродясь без внимания не оставляли, всех потчевали да спать укладывали, одних в перины пуховые, других в Землю-матушку. Все мы ей дети, всех она принимает, никому не отказывает, ни дурным, на чужое позарившимся, ни тем, кто трудом своим да лаской ей кланяется.