Пятьсот кругов, что солнце очертило16…

Однако, Александр Финкель в своем переводе Шекспира опять придумывает» Луну:

В действительности все не так, как на самом деле. Нет границ для полета фантазии, и если факты расходятся с теорией, тем хуже для фактов.

Любой знак и символ можно интерпретировать по-разному. Воля и изначальный замысел автора мало что значат. Рукописи не горят, а текст живет своей собственной жизнью. Особенно при переводе с одного языка на другой. Это тем более так, если пытаться интерпретировать такой сложный и малопонятный язык, как язык природы.

Однако когда полет по внутренним приборам17 фантазии неожиданно натыкается на гору реальности, то ощущения человека начинают более или менее виртуозно играть на широкой гамме условно отрицательных эмоций, две из которых – печаль и уныние, вошли в short list в номинации «главные грехи» христианства.

Иначе говоря, давно затаскана сентенция о том, что события, явления, поступки других людей – это просто события, явления и поступки других людей. Хорошими или плохими они становятся в воображении каждого конкретного человека. «Что немцу хорошо…» И наоборот… Люди отличаемся от животных помимо всего прочего еще и тем, что склонны терзаться проблемами, существующими исключительно в воображении. Животные лишены этого… дара Пандоры, и поэтому «братьям нашим меньшим» не свойственны неврозы, невротические реакции и токсичные отношения созависимости.

Хотите избавиться от этого дара? Не фантазируйте! Иногда сигара – это просто сигара,18 и ничего больше.

Нескончаемая череда авторов, пересказывающих примерно одни и те же мысли на разный лад, напоминает нам о том, что более старое сменят просто старое, и в этом состоит новизна. Инновации и нововведения следуют логистическому принципу LIFO (Last in First Out): коробки с товаром, поступившие на склад раньше всех и уже давно лежащие на стеллажах долговременного хранения, должны первыми отправляться в открытое море встречи с реальностью. Свежий товар должен в достаточной мере состариться, чтобы стать «новинкой» и «хитом» рынка.

С неизбежностью встает вопрос:

«Если „всё уже украдено до нас“, и всё уже было, – зачем пытаться сделать что-то новое? Ведь, всё равно окажется, что это не более, чем „хорошо забытое старое“?»

Отвечая вопросом на вопрос (не из-за отсутствия вежливости, а в полемических целях) спросим себя: «А зачем дети крутят калейдоскоп и подсматривают в узкую наблюдательную щёлку?»

Состав разноцветных стеклышек не меняется. Меняются только узоры… Да и то, наверное, иногда повторяются. Впрочем, дар забвения помогает человеку видеть новое в хорошо подзабытом, и ещё – воспринимать процесс вращения как прогресс.

Ради чего вращается калейдоскоп? Ради какой цели?

Некоторые говорят, что «у самурая нет цели, только путь». Представив себя товарищем создателя калейдоскопа (ов), человек забавляется процессом вращения трубочки со стеклышками. Некоторые делают серьёзное лицо, и говорят, что это – дело всей жизни. Вращателю представляется, что это – творчество, а стекляшкам мерещится, что они видят свет в конце туннеля. Самое интересное, что он там есть. Не будь этого света, наблюдатель не смог бы получать эстетического удовольствия от созерцания складывающихся узоров бытия.

Согласно преданию, когда королева—мать спросила Людовика XV, почему он любит всех женщин без разбора, король ответил: «В темноте все кошки серы».

Создатель калейдоскопов позаботился о том, чтобы свет помог нам даже в сером цвете разобрать не менее пятидесяти оттенков.