Физическая и интеллектуальная гибкость – полезные качества. И для физического долголетия, и для побед во внутривидовой конкуренции – в условиях постоянно эволюционирующего мира: мира корпораций, людей и событий.

Многие наблюдатели отмечают, что внутривидовая конкуренция гораздо более интенсивная, чем межвидовая. Кошки не любят собак, но конкуренция между кошками интенсивнее, чем неприязнь к собакам.

Так устроена природа. Мышке и ёжику нечего делить между собой. А вот двум «мышкам», как и двум «ёжикам» не дают покоя их пересекающиеся амбиции.

В детстве многие проблемы кажутся, как бы это попроще сказать, нерелевантными что ли. Если не все, то многое представляется простым и осуществим. Вот только взрослые мешают.

– Up down, up down, – заставляли детей повторять на уроках английского языка в школе. – Which is the way to London Town?51

Достаточно пары английских фраз, повторенных за учителем, чтобы представить себе столицу Соединённого королевства, название которого не ассоциировалось у советских школьников с убежавшим из России корпоративным богатством. Сейчас все по-другому. Школьники знают и про богатство, и где его прячут.

Дети становятся взрослыми, и некоторые «гуру» от поп-психологи («поп» – от слова «популярный») говорят, что люди сами мешают себе. Мол, не раскрывают свой талант, а занимаются черт знаем чем.

Возможно, так и есть. Однако, уклоняясь от соблазна унестись в дальние дали «концептуализации путей развития», зададимся вопросом:

– Что сложнее в передвижениях по менеджерскому дереву?

– Прорисовать детали?

Или, как говорил полководец Александр Васильевич Суворов:

– Убедиться, что каждый солдат понимает смысл манёвра, совершаемого армией? И что частные детали сложились в гармонию целого?

Возможно, Суворова помнят до сих пор (со времён Екатерины Великой) потому, что ему удавалось сообщить своё вИдение ситуации тысячам своим «чудо – богатырей», каждый из которых делал своё маленькое дело внутри «большого проекта» военной компании.

Интегрировать детали в большую картинку нелегко. Точно так же нелегко дробить слона общего замысла на кусочки. Неизбежно встает вопрос:

– Идея организовать Международный шахматный турнир в Васюках52 понятна… Но что я должен для этого делать прямо «здесь и сейчас»?

Изменение масштаба наблюдаемого объекта сбивает с толку. Когда взгляд сотрудника отрывается от насущного и ежедневного, он зачастую превращаются в теледиктора, который с легкостью путает миллионы с миллиардами.

– Бюджет проекта составил 500 миллионов, – говорит диктор и тут же «поправляется». – Извините, 500 миллиардов.

И через мгновение:

– Нет, 500 триллионов…

При этом выражение лица и прочие невербальные признаки диктора говорят:

– Миллионы, миллиарды, триллионы… Какая разница!

Какая разница — была мезозойская эра три миллиона лет, или 100 000 лет назад. Да и была ли вообще? Что это меняет?

Чем масштаб картинки больше, тем она, парадоксальным образом, – не заметнее. Говорят, что в капле воды отражается весь мир, но сама капля – незаметна.

Когда под увеличением масштаба подразумевают увеличение размера, происходит то же самое.

В бизнесе после достижения некоторого масштаба операций, дальнейшее увеличение размера компании снижает эффективность. «Economy of scale — экономия на размере» превращается в «diseconomy of scale — потери на размере».

Что с этим делать?

Большинству людей идея масштаба доступна прежде всего через эмоциональную сферу.

Суворов называл своих солдат «чудо – богатырями». Сэм Волтон