Вылощенный господин в «Линкольне», думал единственный зритель, скоро будет совсем другим. Его белоснежные манжеты зальёт кровь, и великолепную прическу испортят пули. Элегантный костюм с него стащат, срежут ножницами, а самого погрузят на короткую для него каталку. Он будет лежать навзничь, со свисающими вниз ногами, а глаза станут то разбегаться к вискам, то сходиться за переносицей. И потом, наконец, остановятся, остекленеют, и люди вокруг замрут в скорби. А первая леди, которая и сейчас не забудет о собственном имидже, начнёт прилюдно целовать труп мужа – с головы до ног.

Специально посланные люди снимали не только на Элм-стрит, но и в госпитале «Парклэнд Мемориал». И после доложили своему боссу о том, что даже бывалые доктора, увидев эту жуткую смерть, впали в шок. С такими ранами люди не живут и минуты, а этот пациент протянул почти полчаса. Его душа никак не хотела расставаться с телом, и агония продолжалась бесконечно долго. Что и говорить – он имел отличную наследственность. Его мать жива до сих пор, да и отец умер не так давно. Хорошо, что стреляли в голову, иначе, пожалуй, ничего бы не вышло. Потом прикончили, от греха подальше, и среднего брата Бобби – прямо во время президентской компании. А вот младшенький, Тедди, уже всё понял и поумерил свои амбиции…

Больной ещё сильнее вцепился в подлокотники, привстал на дрожащих ногах. Он задыхался, хватал воздух посиневшими губами. Можно было вызвать Эстер, приказать выключить аппарат, но он хотел досмотреть плёнку до конца и разобраться потом в своих чувствах. До него как будто только сейчас, через много лет, дошло самое главное. Ведь он давно, с того самого времени, знал, что обречённый президент ждал этих выстрелов. Почти никто на всей земле, кроме него и Энн, не знают, что это было так. Почему служба безопасности не приняла меры? Не поверила? Сочла предупреждение провокацией? Если бы тогда всё сорвалось, расправа с семейством Гелбрейтов была бы скорой и жестокой. Этот проклятый мальчишка, пасынок Алекс, едва не заложил всех. Только чудо спасло тогда их от катастрофы, и виновен в ней был бы именно он…

На экране всё произошло точно так же, как и всегда. Щёлкнул один выстрел, другой, третий. Главу государства швыряло то в одну, то в другую сторону. Так не бывает, когда стрелок один. Убийца не смог бы оказаться сразу в нескольких точках и невероятно быстро перезаряжать винтовку «Манлихер-Каркано». Это был классический перекрёстный огонь, при котором жертва выжить не может. Надо было очень постараться, чтобы не заметить этого. Но, слава Богу, Америка богата добрыми патриотами, которые закрыли глаза на очевидные факты. Больному казалось, что он видит летящие пули, ни одна из которых на самом деле не была послана из окна книжного склада.

Люди в панике бросились бежать кто куда. И вместе с ними исчезли стрелки, предоставив полиции возможность поймать того, кто заранее был назначен в самые главные злодеи. Специально посланные люди указывали пальцами на здание, где помещался книжный склад, – чтобы Ли Харви Освальда наверняка нашли и арестовали. Этот чокнутый парень не задумывался о том, что идёт на заклание. Похоже, ему даже хотелось прославиться – другого шанса всё равно не было.

Человек в кинозале как-то по-новому смотрел на происходящее и удивлялся, что до последнего времени всё воспринимал иначе. Он видел только внешнюю сторону событий, не задумываясь о внутреннем содержании. Но решил подумать под своими чувствами потом, а сейчас, уже в который раз, наблюдал за стрельбой. Пожилая пара, губернатор и его жена, то ли обнялись, то ли просто схватились друг за друга. Потом оказалось, что в мистера Коннэли тоже попала пуля.