– первая в России мартеновская печь;

– первая установка непрерывной разливки стали;

– первый в мире дизель-электроход;

– первые отечественные танки;

– первые суда на подводных крыльях;

– первая в России серия высокотехнологичных дноуглубительных судов проекта TSHD-1000.

За достигнутые успехи в советский период завод награждён шестью высокими государственными наградами СССР: двумя орденами Ленина (1943 и 1949 гг.), орденами Октябрьской Революции (1970 г.), Отечественной войны I степени (1945 г.) и Трудового Красного Знамени (1939 г.)

С распадом СССР завод сумел достаточно успешно перейти на рыночные отношения, сохранил производственный и интеллектуальный потенциал, продолжив выпуск конкурентоспособной продукции: сухогрузных теплоходов и нефтеналивных танкеров, барж, дноуглубительных судов и многого другого.

С 1994 года он является открытым акционерным обществом с полным названием ОАО «Завод „Красное Сормово“». В 2015 году завод сменил свой статус с ОАО на Публичное Акционерное Общество (ПАО). В настоящее время входит в состав Объединенной судостроительной корпорации РФ на правах одного из её ведущих предприятий.

3 августа 1948 года, впервые прибыв на завод, я сразу был распределён в заводскую службу технического контроля в качестве контролёра, однако уже через два-три месяца меня перевели на должность мастера. Людей-то с образованием тогда очень не хватало! Это было весьма ответственно, так как на нас лежала задача жёсткой проверки качества широкого спектра выпускаемой предприятием продукции.

На первой своей должности мне пришлось трудиться в очень большом, во многом уникальном механосборочном цехе. В нём изготавливались гребные и коленчатые валы для судов различных классов.

Первые предназначались как для речных, так и для морских кораблей и судов не только гражданского, но и военного назначения, прежде всего для подводных лодок. Вторые использовались во всевозможных двигательных установках. Причём точность обработки шеек вала порой составляла единицы микрон! Поэтому цех был оснащён самым передовым, а зачастую и уникальным по тем временам оборудованием, на котором можно было производить вышеуказанные валы длиной десять и более метров.

Кроме того, цех выпускал такую важную для любого корабля и судна деталь, как гребные винты. К ним, особенно к тем, которые шли на оснащение подводных лодок, предъявлялись очень высокие требования по качеству, прежде всего с точки зрения точности изготовления. Ведь именно гребной винт подводной лодки определяет её главную боевую характеристику – «шумность». Чем она меньше, тем труднее гидроакустикам противника определить как само наличие лодки, так и её точное местоположение под водой. А это – базовый показатель живучести лодки и её способности выполнить поставленные боевые задачи, оставаясь незамеченной.

В дополнение к этому было организовано производство различных подшипников, в частности – упорных. Они нужны для того, чтобы защитить движительную установку корабля от так называемого упора, создаваемого гребным винтом во время его работы.

Выпускалось и другое оборудование, такое как всевозможные перекачивающие насосы, лебёдки, так называемые носовые брашпили для подъёма якорей, кормовые шпили и многое другое. Благодаря этому, хотя и проработав там очень небольшое время, всего-то несколько месяцев, я получил огромный опыт с точки зрения знакомства с технологиями изготовления различной продукции, чтения чертежей и проведения самых разных, в том числе и высокоточных измерений.

В начале следующего, 1949-го, года по распоряжению руководства я был переведён, что называется, на берег – в специальный центр, входивший в состав сдаточно-испытательной службы. Она занималась проведением как «швартовых», так и государственных ходовых испытаний уже готовых судов – буксиров мощностью в шестьсот лошадиных сил, сухогрузных теплоходов грузоподъёмностью до двух тысяч тонн и земснарядов-«землесосов»