Меня словно обухом по голове. Я чуть не крикнул, что видел их – эти жёлтые портфели, но… Я уже научился … сначала думать, потом говорить… и промолчал. Сергей тоже ничего не сказал…

… Опоздав в лётную столовую, отправился ужинать в кафе. Садился всегда в углу, недалеко от входа, лицом в зал, наблюдая за посетителями.

Я уже ужинал, когда в зал вошла Соня и эти двое… с жёлтыми портфелями. Портфели были пристегнуты наручниками к рукам Сониных спутников. Уселись они в дальнем углу зала: Соня сидела спиной ко мне; эти двое, освободили руки, пристегнув портфели к лодыжкам ног – действительно кавказцы… Я обомлел…

Замешательство моё длилось не более минуты. У проходящего официанта узнал, откуда можно позвонить, набрал номер Сергея.

– Привет, Серёжа! Я в кафе. Встретил своих недавних знакомых, ну тех, с которыми твой сосед ищет знакомства. Пригласи, вместе с его ребятами, – познакомлю, потом посидим, поболтаем. Подъедешь, посигналь, свободных мест нет, я выйду, проведу. Всё понял?

Сергею дважды объяснять ничего не надо.

– Едем!

Через пятнадцать минут просигналили. Кроме Сергея и майора, в машине сидел капитан – пограничник. Сзади, в УАЗике – двое пограничников и трое милиционеров. Объяснил им ситуацию, умоляя сначала убрать Соню.

– Сделаем!

Сергей и милиционер с пограничником, через служебный вход прошли на кухню. Я вернулся за свой столик. Через две минуты, к Соне подошла официантка, наклонилась, что-то прошептала ей. Соня поднялась и прошла вслед за ней на кухню. Тут же в проходе появились милицейский майор и капитан – пограничник. – Товарищи! Просим минуту внимания! Всем оставаться на своих местах и приготовить документы. Мы быстро, простая формальность.

Мои «знакомые» вскочили со своих мест, но тут же сели обратно – мешали пристёгнутые портфели.

Местные посетители, знакомые с этой процедурой, раскрывали документы на нужной странице, и проверка шла быстро – офицеры даже не всматривались в лица. Также, с явным безразличием, они подошли к «южанам». На манер местных, они небрежно раскрыли паспорта. Но в мгновение ока оба их документа оказались в руках офицеров.

– Где пропуск в погранзону? Где пропуск в посёлок? Нет? Пройдёмте! А это что?… Ваши портфели?… Берите в руки.

Так, в согнутом состоянии, их вывели на улицу, «помогли» сесть в разные машины. Всё. Спектакль окончен. Finita la komedia.

– Где Соня?

– Соня уже дома, но тоже под охраной. На всякий случай.

– Я надеюсь, её имени не будет в протоколе?

– Её здесь вообще не было.

… На следующий день, после утреннего развода, Беркутов передаёт приказ – в 12: 00 явиться к командиру дивизии с «тревожным» чемоданчиком. Форма одежды зимняя, парадная, в фуражке. Командировка на две недели. Куда – неизвестно.

Две недели – это две смены белья. Придётся выложить запас «горючего» и пополнить запас сигарет. За пять минут до назначенного времени, я в приёмной комдива.

Там уже сидят… мои «подруги». Людмила едва скрывает волнение; Соня, вся зарёванная, не поднимает головы. Делаю удивлённое лицо.

– Что произошло?…

… – Вас ждут…

– Товарищ генерал…

– Вы подавали рапорт, с просьбой об отпуске. Я могу предоставить только две недели, – генерал подаёт два листа бумаги. – Идите, оформляйте.

– Есть оформлять!

Ничего не понимая, выхожу в приёмную, читаю. На одном листе, действительно, мой, годичной давности, рапорт об отпуске, с моей подписью и с визой генерала; на втором – задание. Вместе с его дочерью, сопроводить Соню в Москву, сдать с рук на руки её отцу. Вылет немедленно – через два часа, попутным бортом. Посадка в «Чкаловском». Все документы готовы. Возвращение – только поездом. На всё – две недели. Подробности у Людмилы… Ясно, что генерал в курсе вчерашнего. Откуда?. Кто доложил? Беркутов? Думаю – нет. Быстрее всего, его сосед, милицейский майор. Или оба вместе. Вероятно, ещё вчера вечером… Что доложили?