Она была редкой занудой и нам не понравилась – ей мы устраивали всевозможные пакости.

Вскоре на смену «барашку» пришла новенькая учительница – Ирина Леонидовна. Это была железная леди. Мы ее жутко боялись.

В школе распространилась игра: крышками от одних тюбиков (пасты или крема) выбивали другие. Выбьешь, забираешь себе.

Мне был симпатичен один мальчик Толя Пасацков, он не плохо играл, но таких крышечек, как у нас дома: больших и высоких ни у кого не было. Я, скрутив все крышки от зубных паст, кремов для чистки обуви, гордо отнесла ему. Он был счастлив. Я тоже, так как два дня я была его лучшим другом…

Раз мы попали в Ярославль, то решили использовать блага цивилизации в полной мере.

Когда дочку на самых первых уроках физкультуры в школе отобрали в секцию спортивной гимнастики – сразу согласились. В первых числах сентября Маша стала заниматься и в спортивной школе. У неё – высокой, гибкой, худенькой получалось не плохо, и через некоторое время она стала получать спортивные призы и разряды.

Второй юношеский разряд был получен Машей в марте 1981 года, а в апреле 1982 года ей был присвоен первый юношеский разряд по спортивной гимнастике за первое место на соревнованиях города.

Здание спортивной школы находилось в центре города, в пятидесяти метрах от филармонии.

Это было далеко от дома. Приходилось ездить до неё на двух видах транспорта, но туда с семилетнего возраста Маша добиралась самостоятельно. (Более двух лет).

Мы с Анной, и естественно Анюткой, ходили на все соревнования и волновались не за места, грамоты и титулы, а за то, чтобы она не расшибла себе голову. В конце концов, нервы не выдержали, и мы приняли решение «завязать» со спортом, так как у дочери стали появляться травмы.

«Занятие музыкой лучше» – размышляли мы:

– «Если не падать со стула при игре на пианино, то самое страшное что может произойти – это вывихнуть пальцы. Но ведь это можно сделать даже при ковырянии в носу… значит почти безопасно!».

Стрельбы на полигоне 48-го зенитно-ракетного полка в составе 3-го корпуса ПВО состоялись в начале ноября.

Подготовка по моим меркам прошла недостаточная, но полковнику Карвацкому фортуна сопутствовала – полк отстрелялся на «хорошо».

Помогло то, что стреляли на полигоне Сары-Шагана. Обычно полк выполнял боевую задачу в Ашулуке, а там спрос с приезжающих серьёзнее.

Помогло и то обстоятельство, что стреляли в составе корпуса и выполняли достаточно лёгкую задачу по уничтожению противника.

Задача была поставлена на уничтожение цели сосредоточением огня. Это когда несколько дивизионов стреляют по одному самолёту. Задача имеет особенность в том, что если первый дивизион попадёт в цель и произойдёт подрыв, то ракета второго влетает в область осколков. Эта область увеличивается с каждой секундой и если ракета второго дивизиона пущена позже, то она наверняка в неё попадает.

Таким образом, главной задачей, стоящей перед полком, была задача попадания первым стреляющим дивизионом – он обязан сбить цель. Эту задачу Карвацкий поручил подполковнику Грушину – хорошо подготовленному командиру дивизиона.

Второй командир оказывается в выигрышном положении, если противника уничтожит первый стрелявший. Но есть и обратная сторона – если первый промажет, то вся ответственность за выполнение задачи ляжет на него. Ведь это означает провал задачи всем полком!

Грушин выполнил стрельбу хорошо – уничтожил цель. Вторым (с задержкой после начала стрельбы первого на 1—3 секунды) должен был стрелять подполковник Тюменев (командир Тунашёнского дивизиона).

Контрольно-записывающая аппаратура полигона показала плохое наведение ракеты пущенной дивизионом Тюменева, но, тем не менее, она вошла в разлёт осколков!