Тузик вновь ощутил, что поплыл. Но не так, как в случае со служанкой Мартой. По-другому. Сейчас он, по крайней мере, не ощущал себя полным моральным уродом, который даже права не имеет глупо млеть при виде собачки. С Сашкой его связывала давняя детская влюблённость, которой тогда было не суждено перерасти во что-то более серьёзное и взрослое. После того, как Касаткина уехала учиться в Лондон, Тузик настойчиво пытался вбить себе в голову, что его чувства к этой колли прошли. Он успешно окончил Университет и благополучно отбыл за океан. После этого в его жизнь периодически врывались самые разные собаки, сейчас Тузик бы даже не вспомнил, как звали больше половины из них. Даже тогда он не особо утруждал себя запоминанием их имён. Собаки в его жизни менялись, а любимый образ Сашки пусть и растворялся в памяти, но не так быстро, как хотелось бы. Этот образ мешал Тузейло, которому невольно приходилось сравнивать очередную пассию со своей школьной любовью.

В декабре 2001-го всё изменилось: именно тогда Тузик впервые встретился с Анитой. Тузейло влюбился во второй раз за свою жизнь. И в отличие от первого раза, влюблённость эта сумела перерасти в более серьёзные осознанные рамки. Благодаря Аните столь любимый и желанный доселе образ колли выветрился из его головы ещё до Нового года. Всего за пару недель.

Тузик, конечно же, не страдал провалами в памяти и поэтому прекрасно помнил Александру Касаткину, с которой учился в школе и от которой был без ума почти все годы обучения. Но никаких былых чувств к ней Тузейло, увы, уже не испытывал.

– Ты замужем? – спросил он вдруг у колли.

Взгляд её на миг переменился, и Тузику на мгновение даже показалось, что по её глазам пробежала тень.

– Была.

– Развелись?

– Нет, я вдова, – просто ответила Сашка и отпила вина.

Тузик узнал в этом жесте себя. Каждый раз, когда кто-то начинал разговор об Аните, он чувствовал, как у него спирало в зобу. Тузик с детства обладал неприятной слабостью, заключавшейся в абсолютном неумении беззвучно сглатывать при собеседнике. В такие мгновения Тузейло несказанно радовался, если рядом удачно находился какой-нибудь сосуд с жидкостью, выпив которую, он мог спокойно продолжать разговор в прежнем тоне.

– Прошло уже больше года, – тихо поставив бокал обратно на стол, продолжила Сашка. – Я почти научилась жить без него.

– Ты молодец, – грустно констатировал Тузейло.

– У тебя тоже всё получится. – Колли посмотрела ему прямо в глаза и улыбнулась. – Я в тебя верю.

– Как проходит жизнь в Лондоне? – не желая слушать пламенные мотивационные речи, Тузик решил переменить тему.

– Дорого… – Сашка рассмеялась, и Тузик в очередной раз почувствовал, как его обдало жаром. Нет, всё-таки Александра Касаткина даже через столько лет всё ещё источала просто бешеную сексуальность!

«Дело в тебе, а не в ней, – услышал у себя в голове Тузейло. – Просто ты не трахался уже почти два месяца. А как же Анита? Опомнись, старый ты дурак!»

– …вообще, если признаться, то когда я жила в Рояльске, то представляла себе заграницу несколько иначе…

– Что вокруг обитают только добрые и улыбающиеся друг другу собачки, а деньги растут на деревьях, – закончил за неё Тузик.

– Именно! – Сашка покатилась со смеху. – Правда, в первое время я так гордилась, что уехала из России, из этой бесперспективной дыры, но уже в первый месяц обучения пришлось спуститься с небес на нашу грешную поверхность…

Александра Касаткина, будучи дочерью весьма состоятельного рояльского бизнесмена, по понятным причинам всегда ощущала некое превосходство над своими сверстниками, хотя – надо было отдать должное воспитанию – никогда этого не демонстрировала. Колли уже со второго класса школы знала, что после получения аттестата её отправят учиться в Лондон, поэтому она, являясь старательной и целеустремлённой собачкой, прилежно училась, изучала язык и культуру страны, в которой ей предстояло получать высшее образование.