Ее "инаковость" всегда была просто странностью. Непонимание, почему другие не видят очевидного, почему их слова часто расходятся с тем, что она чувствовала от них – с их истинным "фоном". Но сегодня эта странность спасла ей жизнь. И теперь страх смешивался с чем-то новым: осознанием реальной опасности, которую несла ее уникальность.

Из темноты напротив послышался негромкий кашель. Ева вздрогнула и отпрянула еще дальше в тень. Силуэт отделился от стены – невысокий, сутулый человек в старомодном плаще, надвинувшей шляпой, скрывающей лицо. Его шаги были медленными, намеренными, без той био-механической, целеустремленной поспешности, которая была нормой на этих улицах. Он остановился в нескольких метрах от нее.

"Не бойся, девочка," – голос был хриплый, как будто в нем скопилась пыль десятилетий. "Ты сделала нечто… интересное. Нечто, что не под силу большинству."

Ева молчала, напряженно глядя на него. В ее юном разуме мгновенно пронеслись все предостережения взрослых – не разговаривать с незнакомцами, особенно ночью, особенно в таких местах. Но одновременно она чувствовала от него что-то… другое. Не было привычного, смутного "фона" неопределенного намерения, который она ощущала от большинства людей. Этот человек излучал слои. Одни были горькими и усталыми, другие – острыми, как заточенное лезвие, третьи – глубокими, как колодец.

"Я видел," – продолжил он, делая шаг вперед. Теперь его лицо было слабо освещено неоном. Морщины глубоко изрезали кожу, глаза под насупленными бровями были острыми и внимательными, несмотря на возраст. "Ты увидела *волну* до того, как она разбилась о берег. Редкое умение. Очень редкое."

"Я… я не понимаю," – прошептала Ева.

"Понимать придет позже. Сначала нужно принять. Принять, что мир не так плосок, как кажется этим… этим ходячим программам." Он обвел рукой пространство вокруг, словно говоря о прохожих на освещенной улице, которые шли по своим делам, равнодушные к теням переулка.

"Вы… вы видели?" – спросила Ева, ее голос стал чуть громче.

"Я наблюдал," – кивнул старик. "И я видел, что *они* тоже наблюдали. Те, кто хотел загнать тебя в ловушку. Ты им не нравишься. Твоя способность видеть *другое* – угроза их простому, уютному миру."

"Кто *они*?"

Старик усмехнулся, сухими, потрескавшимися губами. "Те, кто всем заправляет. Те, кто убедил большинство, что реальность – это только то, что можно потрогать, измерить примитивными инструментами и описать буквальными словами. Они боятся всего, что не вписывается в их схемы. А ты не вписываешься."

Он сделал еще один шаг, и Ева невольно отступила. "Ты чувствуешь меня, да?" – спросил он. "Не просто видишь. Чувствуешь слои. Противоречия. Знание, которое старше этой гнили вокруг."

Ева медленно кивнула. Это было именно так. Он не был плоским, как большинство. Он был… многомерным.

"Мое имя Кай," – представился старик. "И у меня есть для тебя предложение. Предложение узнать, почему ты видишь мир так, как видишь. Узнать о мире, который скрыт от глаз этих 'био-роботов'. О мире, который *реальнее* их собственной иллюзии."

"Почему вы… почему я?" – вопросы теснились в голове Евы, давя, как физическая боль.

"Потому что ты одна из немногих. Один из зажженных огоньков в океане серости," – Кай подошел совсем близко, и Ева почувствовала слабый запах старой бумаги и чего-то вроде озона. "Потому что я ищу тех, кто способен *видеть*. Кто способен *мыслить* по-настоящему, а не просто пережевывать информацию. Ты – потенциал. Редкий, бесценный потенциал."

Он протянул руку – тонкую, жилистую, с выступающими суставами. Его глаза смотрели прямо на нее, и в этом взгляде не было ни угрозы, ни фальши. Только усталая надежда.