День был весьма насыщенным, наполненным содержанием. Новостей куча.

Голова забита под завязку: располным полна коробушка. Да ещё после этого кой-чем поупражнялись: газеты, журналы, телек; посуда, порядок, чистота.

Теперь с божьей помощью и на боковую можно. Баю-баюшки-баю… не ложися на краю… И зевота их одолела. Как у известного Федота: «Опасная зевота напала на Федота. С Федота на Якова. С Якова на всякого». Так и у них: Вася зевнул, Тоня за ним; Тоня рот раскрыла… Вася вслед рот чуть не разорвал… Такая вот опасная штука – эта зевота.

Но всему бывает конец. Вот и зевота у супругов кончилась.

Тонечка повернулась на бочок, ладошку под щёчку засунула и сладко засопела… уснула, бедняжка… Спи, милая… Отдыхай… Завтра рано на работу…

Василий долго лежал под одеялом, в уме перебирая произошедшее. Вскоре и он закемарил, тело его расслабилось, но мозг продолжал работать, переваривать то, что не успел за день переработать. Вот и сейчас… он лежал, а в голове кавардак. То ли ещё думалось ему, то ли мерещилось, то ли уже снилось. Не понять.

Перед глазами замелькали картинки из прошлой жизни. Всякие разные…

Вот он ещё молодой. Зелёный. Юный. Прыткий. Тут – повзрослел. Учёба, работа, женитьба, развод. Снова женитьба. Опять развод. Коллизия в стране. Распад государства. Вася выкинут на все четыре стороны. Выживай, хорёк, как можешь… как знаешь… Вот он без работы. Без жилья. Без денег… Это происходило ещё в их родном городе, когда у него продолжалась затянувшаяся на целых десять лет им наречённая «гаражная жизнь». В гараже своём каменном жил: спал, мылся, брился, питался, отдыхал, маялся. Мечтал. Молился. Существовал… Надеялся… За неимением ничего лучшего. Рядом с машиной. Со стареньким своим другом «Москвичом».

Как-то на рынке он встретил Тоню. Случайно. Ни гадал, ни думал. Та стояла за прилавком и торговала продуктами питания. А Кульков забежал туда купить чего-либо из съестного. Жрать захотелось… Спасу нет… Глаза их пересеклись. Искорка пробежала. Они разговорились… Познакомились.

Тоня работала в качестве индивидуального предпринимателя, и ей в то время как раз нужен был водитель с личным автомобилем для перевозки товаров. Так Василий стал исполнять обязанности персонального шофёра, экспедитора и грузчика в дополнение к автоперевозкам своих пассажиров. Их служебные отношения постепенно переросли в дружеские, которые со временем стали ещё глубже. Вася стал ночевать у Антонины.

Жизнь налаживалась.

Две Тонины дочки не сразу приняли нового «папашу». Сперва в штыки! И зубы показали. Мол, чего тебе, незнакомец, надо. Шёл бы, ты, дескать, своей дорогой, мужик посторонний, полем катился… или лесом по тропинке бежал… И чем дальше от нас, тем лучше. Нам-де и без тебя хорошо. Нам-де тебя не надо. Мы, мол, сами с усами. Не нужен, дескать ты нам.

Василий же шибко и не навязывался. Не лез им в душу. Не качал права. Не ставил себя в пример. Не поучал их. Не трындел. Не всучивал девчонкам свои законы и правила. Был самим собой. И их не трогал. Боже упаси… Свят, свят, свят…

Однажды он предложил своей Тоне построить маленький совместный домик на той самой высоченной горе, где стоял его каменный гараж со стареньким «Москвичом». От города на некотором расстоянии это всё располагалось. Аккурат у посёлка Авиационного завода. На свежем воздухе. Среди сосен. С видом на долину славной реки Уды, на степи, на горы, на хребты. К тому времени ему удалось оформить небольшой участок земли под жилищное строительство в составе всё того же гаражного кооператива.

Из «гаражников» насобиралось человек двадцать-тридцать, которые нуждались в жилье, и они организовали жилищное некоммерческое товарищество. Василий Кульков тоже стал членом этого товарищества. Даже заместителем председателя.