Находим ворота автовокзала, все закрыто до 4 утра. Больше двух часов мы сидим на лавочке из бревен под пальмами и беседуем под завывание женщины далеко не юного возраста, бродящей вокруг. Как потом объяснила русскоязычная девушка из круглосуточного магазина, напоившая меня водой, это- сумасшедшая филиппинка, въехавшая в страну непонятно как, без документов, но ее никто не трогает, что-то кто-то подает, иногда в окрестных лавочках помогают. Так и живет уже не первый год.

Ветра почти нет. Лавочка широкая, расположение удобное. Янис рассказывает мне о своих путешествиях по миру, конечно с паспортом Евросоюза это намного проще. Даже в Японию виза не нужна, не говоря уже о всяких разных Африках и Латинских Америках (впрочем, и нам туда тоже по большей части можно заехать свободно). Янис везде путешествует автостопом, в рюкзаке есть мини-палатка и коврик, на котором можно лечь где угодно. Янис собирается пройтись по Израилю, зарулить в Иорданию и Египет. Неожиданно говорит, глядя на недостроенное здание через улицу: «Вот хорошее место для ночлега». На мой удивленный взгляд отвечает: «Главное под крышей». У Яниса нет смартфона, он не пользуется Интернетом, от слова совсем. Евро на шекели поменял еще в Риге, спрятал в подкладку куртки.

В 4 утра открывается автовокзал, но первый автобус по расписанию идет в Тель-Авив и только через час. В Бэер-Шеву он не заходит. Купить билет в автомате здесь можно только введя номер израильского удостоверения личности, этого самого теудата. У нас, ясен пень, его нет, и первый автобус уезжает без нас. Хотя Янису и он бы подошел, просто выбраться в центр страны.

Воскресенье в Израиле как наш понедельник. Все солдатики возвращаются домой после выходных. Когда наконец в 6 утра открывается касса, мне говорят, что билеты есть только на 5 вечера. Янис уже договорился с кем-то из шоферов и уехал. Мне же шофер объясняет, что билетов нет, но за 45 шекелей (цена полная) может взять меня на борт, типа постоишь, полежишь. Я плачу денежку – мне выдают билетик. Забираюсь в автобус и плюхаюсь на единственно свободное место. Думаю, вот когда попросят, тогда и сойду. Никто не подошел. Весь автобус набит солдатами и солдатками – рюкзаки, автоматы. Кто-то лег прямо на проходе, вытянув ноги в тяжелых армейских ботинках. Среди них, наверняка, был и тот, на чье место я села. Но после двух бессонных ночей мне было не до политесу. Кстати, меня всегда поражала способность израильского солдата засыпать в любом месте, подложив рюкзак под голову: на каменном полу, железной скамейке или ступеньках в автобусе дальнего следования.

Немного сплю, потом разглядываю проносящиеся за окном пейзажи. Просто космические. Марсианские хроники. Красные скалы, желто-серая пустыня, изредка попадаются мелкие оазисы – кибуцы. Ровные рядки пальм и еще каких-то деревьев, я в ботанике не сильна. Домики маленькие прячутся в тени. Из каждого поселения забирают солдатика или двух-трех. Дорога крутая извилистая, но хода автобуса совсем не чувствуешь, катишься как по гладильной доске.

В Бэер-Шеву попадаю ближе к полудню. Иду по улице, спрашивая всех – говорит ли кто по-английски. Наконец, находится русская женщина, которая прервав весьма оживленный разговор, начинает громко возмущаться, как же меня никто не встретил. Звонит со своего телефона Вите. Тот в это время у врача, кажется, стоматолога. Я мяукаю, что уже в Израиле и даже в городе, стою напротив какого-здания с такой-то надписью. Вите сложно разговаривать, и я бреду дальше. Правда, потом оказывается, что через несколько минут Витя перезвонил той женщине, и она объяснила ему, где искать эту заблудившуюся овцу, т.е. меня. Еще через 15 минут меня забирают и везут домой. Мне даже есть не хочется. Только спать. Наташа на работе, и я отсыпаюсь до ее прихода. В этот раз мне было по фиг на красоты и достопримечательности. Мне нужно было зализать раны, душевные, духовные, да и физические. Когда я искала, куда бы податься для этого, писала своим друзьям и знакомым в разные города и страны, мне ответила только Наташа, чистокровная еврейка: «Да приезжай».