Другой запомнившийся случай связан со студентами из Китая, которые были в числе этих москвичей. Однажды утром Иван Готлибович послал четырёх китайцев на стройку коровника и поручил вручную выкопать траншею для водопровода глубиной не менее 2,5 метров, а вечером предложил мне сходить с ним на этот объект и проверить, что успели они выкопать. Когда мы стали подходить к коровнику, то не видно было людей. Мой шеф поспешил сказать, что и эти студенты где-то бездельничают, но оказалось всё наоборот. Китайцы за день настолько углубились, что мы их увидели только тогда, когда подошли вплотную к траншее. Нам осталось сделать вывод, что наши, советские студенты, скорее всего такой объём работы могли бы выполнить только за несколько дней.

После начала хлебоуборки мне предложили работать при косовице на свал зерновых лафетчиком на прицепной жатке ЖР-4,9 в агрегате с трактором «Беларусь». Моим трактористом был Константин Харламов, который оказался весьма дошлым человеком. Например, был такой случай, когда к нам подъехал главный агроном совхоза, и Харламов, зная о том, что тот получает за своё депутатство хорошие деньги, стал жаловаться на бедственное положение. Темирбаев его выслушал и дал ему 25 рублей. Как только наступил вечер, Константин дал мне команду отцепить жатку и сесть к нему в трактор. Недалеко от нашей работы находилась маленькая деревня с магазином в доме продавщицы. Мой тракторист с большой радостью покупает на депутатские деньги бутылку водки и булку хлеба, после чего заезжает в ближайший лес для распития приобретённого. Конечно же, он настойчиво предлагал мне составить ему компанию. Так что и я тогда маленько «причастился» на деньги большого депутата.

Хлебоуборка в 1958 году проходила в очень сложных условиях из-за систематических дождей. Да ещё где-то семнадцатого сентября выпал обильный снег, которого даже местные старожилы не помнили за свою жизнь. Снег на полях пролежал более трёх дней. Затем с начала октября пошли систематические дожди, которые практически весь месяц не давали проводить уборку сельхозкультур. Среди преподавателей нашего техникума потом даже были разговоры, что такое положение с погодой, скорее всего, вызвано метеорологической войной США против Советского Союза. В общем-то урожайность зерновых культур по области была высокой. Во время непогоды я принимал участие в работе на зернотоку, в основном по очистке семян. Но когда хорошая погода устанавливалась, мы опять с Харламовым работали на косовице пшеницы в валки.

Однажды в поле он остановил трактор и позвал меня зачем-то подойти к нему сзади трактора, я подошёл и встал на вал отбора мощности, который он оказывается рычагом не выключил, а только держал ногу на педале муфты сцепления и, скорее всего забывшись, отпустил педаль. Вал тут же завращался, ухватив своим шплинтом мою правую штанину комбинезона, и за несколько секунд я остался только в одних трусах. Конечно же, тракторист быстро схватился и опять выключил вал. Но было уже поздно. Моя правая нога была несколько травмирована. Константин раскрутил мои брюки, помог одеться, а также залезть в трактор и срочно привёз в поселковый медпункт.

На моей правой ноге остался на всю жизнь шрам от той травмы, однако могло бы быть гораздо хуже. Впоследствии мне встречался молодой человек, которому в результате аналогичного несчастного случая даже ампутировали часть ноги. Так что мне второй раз посчастливилось остаться с целой правой ногой. Дни по больничному листу я использовал для оформления своего дневника и начал составлять отчёт о производственной практике. В конце сентября завершил все бумажные дела, а с первого октября уже начались осенние каникулы, на которые я уехал в Комаровку.