С начала третьего курса нам стали давать уроки по механизации сельского хозяйства. Первые занятия были по устройству таких сельхозорудий, как бороны, катки, культиваторы, лущильники и тому подобное. Для меня они были не новинками, а когда дело дошло до изучения тракторов, комбайнов и автомобилей, вот тогда-то стало совсем интересно. Особенно меня интриговало устройство двигателей внутреннего сгорания, да и коробка передач или муфта сцепления были загадкой. Преподавателем по механизации была женщина с высшим инженерным образованием, весьма спокойная и необычайно внимательная к нам, молодым. Со временем мне стало известно, в чём отличие дизельных двигателей от других. В кабинете механизации находились основные узлы трактора, а макет дизельного двигателя представлялся в разрезе, кроме того, на стенах кабинета висели многочисленные плакаты. Преподаватель давала объяснения непосредственно у таких наглядных пособий, и мы ей там же отвечали на вопросы. Она систематически водила нас на машинный двор учебного хозяйства, где сельхозмашины и трактора стояли в ровных рядах и по всем правилам их хранения. Там мы знакомились со всем имеющим набором техники и с новейшими марками тех машин, которые в первую очередь получал техникумовский учхоз.

При наступлении весны мы проходили практику по заводке гусеничных и колесных тракторов на поле рядом с машдвором, а также учились управлять ими в присутствии инструкторов-трактористов. Весеннюю трёхнедельную практику мы проходили в учхозе, в основном она была связана с работой на различной технике. В конце практики сдавали экзамены по механизации и отдельно по тракторам для получения «Удостоверения тракториста». Такое удостоверение я с большой гордостью хранил у себя долгие годы.

Весной и летом, по воскресеньям, мы с Сашей Смагиной гуляли вдоль берега Ишима или уходили в ближайшие леса. У нас всегда хватало тем для разговоров и обсуждения многочисленных планов на будущее. Саша была из категории хохотушек и рассказывала мне, что подружки, слушая нас со стороны, удивлялись тому, чем я мог её постоянно смешить. Мне ещё повезло в том, что ночным сторожем в общежитии девушек был дядя Карл, отец Ивана Шоля из нашей группы. Он в порядке исключения разрешал мне вечерами, особенно зимой, надолго заходить в коридор этого общежития, и моё общение с подругой почти ежедневно продолжалось до позднего вечера. Вместе с Сашей в комнате проживали её близкие подруги с их же группы: Света Шемякина, с которой дружил Юлиан Скотынянский и Кира Рамкова, с ней дружил Эрих Миллер. Оба они были из нашей Кокчетавской области. Выходит, что мы трое были, так сказать, «зятья» для этой девичьей комнаты. Фактически так в дальнейшем и случилось, мы поженились на них и создали три семьи, и на всю последующую жизнь остались хорошими друзьями. К большому сожалению, Кира и Юлиан преждевременно ушли из жизни.

За время нашей дружбы Саша рассказала мне, что родилась первого мая 1941 года в селе Покровка. Её отец Михаил Иванович Смагин, как высококлассный рабочий по броне директора машинно-тракторной станции, не был мобилизован на фронт, так как владел несколькими такими важными профессиями, как токарь, сварщик, слесарь, медник и так далее. Во время войны его мастерство спасало семью от голода тем, что он за продукты питания людям на всю округу ремонтировал мебель, сепараторы, часы, запаивал прохудившиеся вёдра, кастрюли и другое.

Однако уже после войны в их семье случилась большая беда. В одно время из детских домов стали раздавать часть детей по семьям сельчан. Помнится, что в Комаровке и в нашу семью с Татьяной сельсовет обязал взять на проживание девочку из Казгородского детдома. Так вот, в семью Смагиных поселили детдомовца, который вскоре с друзьями ночью обворовал сельский магазин, и часть товаров принёс к ним в дом. Когда утром Михаил Иванович на работе узнал об ограблении, то догадался, чьих рук это дело и срочно вернулся домой, требуя от квартиранта немедленно наворованное вернуть в магазин. Но пока он его убеждал, в дом явилась милиция и арестовала их обоих. Отцу присудили восемь лет лишения свободы с конфискацией имущества, якобы за сокрытие преступления.