Человеческая жизнь пролетает мгновенно, не замечаешь месяцы и годы. И вот пришла пора выхода на пенсию. Проводили человека с почестями и… забыли о его существовании. Тут-то её величество одиночество берёт в свои клещи так, что не вдохнуть, не выдохнуть. Особенно выдающихся, знаменитых людей, которые стояли на вершине. Хорошо, если помимо работы были у человека какие-то увлечения и у него есть желание продолжать этим заниматься. А если нет? Ну, бывает же так, особенно у мужчин, что кроме работы никаких интересов в жизни не было? Есть у меня такие примеры и совсем рядом, да и у многих, если приглядеться. Таким людям остаётся только посочувствовать. Мается человек без работы, без смысла в жизни и уходит в мир иной. Инфаркты, инсульты и другие напасти. Не потому ли смертность среди пожилых мужчин выше, чем среди женщин пенсионного возраста? Во всех клубах по интересам для людей на пенсии – одни женщины! Они сбиваются в коллективы, чтобы не так остро чувствовать своё одиночество. Они пишут книги и картины, ходят в театр и филармонию, посещают кружки и секции. Они заполонили социальные сети, чтобы найти там собеседниц или виртуальных подруг. А ведь когда-то казалось, что освободившись от работы, от обязанности каждое утро вставать и ехать куда-то, делать то, что тебе приказали, мы наконец-то будем свободны. Куда там! Сами себя (я, скорее всего, имею в виду женщин на пенсии) снова поставили в зависимость от детей, внуков и даже социальных сетей. Внуки и дети о нас вспоминают, когда им нужна помощь, моральная и материальная. Почти у всех так. Редко кто из молодого поколения в наше время действительно почитает предков и искренне заботится о стариках. Немногие делает всё от них зависящее, чтобы дорогие сердцу родители не чувствовали себя одинокими и ненужными. Поэтому многие пенсионерки с утра открывают «Одноклассники» и с замиранием сердца смотрят – кто прислал виртуальный подарок, кто поставил «класс», кто прокомментировал наше «мудрое» высказывание… И переживают, и обижаются, и чувствуют себя иногда непонятыми. Право, как в песочнице! А ведь некоторым, кто живёт в глубинке, кроме общения в интернете, ничего другого в их селе или посёлке не остаётся. Не с кем встречаться, не с кем общаться, некуда выйти в люди! Вот и получается, что интернет, с одной стороны, друг, а с другой – крадёт наше время, которого осталось не так много… Впрочем, выбор есть всегда. Но он как бы есть, но его и нет. Не хватает силы-воли. Что говорить про молодёжь, если даже многие пенсионеры с утра включают комп и не расстаются с ним до ночи! Он выручает и при бессоннице: глядишь, кто-то на другом конце планеты тоже не спит, можно переброситься парой фраз. И уже не так одиноко! Иллюзия? Да мало ли их в жизни!

И всё же, повторю – мы рождаемся и умираем в одиночестве. Многие, талантливые и не очень, в старости остаются одни в доме или квартире. Некоторым повезло больше, живут в семье, но чувствуют там себя лишними. Всякое бывает. Как достичь гармонии, как примириться со своим внутренним одиночеством? Или это и есть долгожданная свобода? (Смайлик глубоко задумался).

Вот, снова одни и те же мысли. Куда от них деться? Наверное, пойду снова на лыжах. Соседка сегодня не может, пойду одна. Подышу свежим воздухом и буду наслаждаться свободой!

В нашем зрелом возрасте нужно полюбить одиночество и пользоваться той свободой, которой не было в молодости.

22 января 2021 года, пятница, село Беловское

Я редко вспоминаю детство. Многое не помню, потому что детская память устроена так, что мы чаще всего запоминаем не сам факт, а то, что и как нам потом об этом рассказывали родители или бабушка. От многократных повторений всё оседает в памяти надолго. Я совсем не помню, как пошла в школу. Кто меня отводил, собирал, покупал или шил форму, как познакомилась с первой учительницей, дарила ли ей цветы… А вот как училась заново ходить в пять лет, после операции на ноге, помню. Потому что бабушка всё время сокрушалась по поводу того, что я на всю жизнь могу остаться калекой. Как это произошло? Мы всей семьёй, отец, мама и мы, трое, мал-мала меньше, ездили летом в деревню, что в Архангельской области, где жили бабушка и дедушка по отцовской линии. Что случилось с ногой, я не знаю, но выше колена образовался большой нарыв или свищ. Когда мы вернулись домой, мама отвезла меня к доктору. Оперировали под местным наркозом в поликлинике. Я помню, что сильно кричала, а маму, которая переживала под дверью и хотела попасть в операционную, туда не пускали. Потом три месяца меня возили на детской коляске, нога не действовала. И вот перед Новым годом мне что-то пообещали, если я пройду несколько шагов от отца к маме. И я их сделала, эти первые шаги! Помню, что мама плакала от счастья…