«Домой,» – устало подумала Лета. – «И спать. Утром проснусь, и все будет хорошо».

Стараясь держаться поближе к центру широкой дороги и подальше от пугающих пустых домов и мрачных дворов, Лета сначала побрела, а потом побежала, подгоняемая тревогой, страхом и желанием все поскорее закончить.

Их дом, двухэтажный деревянный дом, был далеко. От того места, где жил брат, до него было не меньше двадцати минут на трамвае. Но трамваев, конечно же, не было. Поэтому Лета старалась просто бежать как можно быстрее и не думать о том, что страшный сон этот слишком похож на правду.

Она добралась очень быстро. Ей показалось, что не прошло и десяти минут, а она уже привычным жестом отворяла незапертую калитку, ведущую в сад.

– Олег! – слабо позвала она, страшась собственного голоса, разогнавшего тишину, словно стаю задремавших на ветке ворон.

Никто не отозвался.

Близость к спасительному крову только усилила страх. Теперь Лете казалось, что что-то следует за ней, просачиваясь сквозь прутья калитки, желая схватить и утащить за собой, в вечную тишину и беспроглядную тьму. Оно стелется как туман по дороге, клубится и тянется, почти касаясь ее пяток.

Подгоняемая этим страхом, Лета поспешила в дом. Тяжелая дубовая дверь легко поддалась ее напору. Девушка юркнула внутрь, заперлась на железный засов, прислонилась спиной к стене и замерла.

Тишина, словно огромный пушистый зверь, свернувшийся клубком, заполняла весь дом. Лета вновь попыталась позвать Олега, но в воздухе повис немой упрек: ее слабый голос, словно качнувшаяся тонкая ветвь облетевшего дерева, потревожил покой тишины. Лета замолчала. В ушах снова зазвучал тихий далекий звон.

В доме, как и на улице, царили серость и пустота. Олега, который всегда ждал ее и всегда был рядом, сейчас здесь не было. Она была совсем одна в их доме. Большом, пустом, наполненном пугающей тишиной.

Слезы подступили к глазам, но Лета постаралась взять себя в руки. В конце концов, она, наконец, была дома. В том месте, которое могло спасти от всех бед мира. Куда возвращаешься после трудного дня, где всегда находишь покой и уют. Здесь безопасно. И даже темнота не пугает. В сумерках и в пасмурную погоду дома всегда так: тихо, блекло и темно. Правда, обычно тут пахнет хлебом и травами. А сейчас не пахнет ничем.

Но ведь во снах обычно нет запахов. И предметы во снах обычно слегка размываются. Да и слезы все еще на глазах, и усталость скопилась. Мало ли что.

Знакомые силуэты мебели в темном коридоре и комнатах успокаивали. Лета почувствовала себя увереннее и, покинув прихожую, направилась к лестнице, ведущей наверх. Почти все, кроме каких-то мелочей, здесь было так, как она привыкла: ковры на полу, книги на полках, лампа на столе, даже оставшийся после отъезда родителей фикус все так же стоял на подоконнике в спальне на втором этаже. В какой-то момент ей даже показалось, что кто-то позвал ее по имени. Замерев, она прислушалась, но тишина вокруг была такой плотной, что ни один звук не мог просочиться сквозь нее.

Девушка подошла к кровати, отбросила древнее тяжелое покрывало, не раздеваясь, легла и накрылась им с головой. Без Олега лежать и спать здесь было непривычно и тоскливо. Но ведь он вернется завтра, когда она проснется. Она откроет глаза, а он тут, рядом с ней.

Главное – подоткнуть покрывало со всех сторон. Тогда ты будешь защищен от внешних бед, никто и ничто тебя здесь не тронет. Тишина и темнота, враждебные там, снаружи, под одеялом превращаются в добрых друзей, успокаивающих, убаюкивающих.

И скоро ты уснешь, а утром, когда проснешься, все будет так, как прежде. Мир опять будет к тебе дружелюбен, в него вернутся люди, звуки, яркие краски и солнце. Все будет хорошо.