Она подняла голову и вздрогнула всем телом. Еще там, на широкой улице, ей показалось, что с домами что-то не так. Теперь она увидела что именно: за запертыми окнами темнела безжизненная пустота. За каждым из них. Ни единого огонька, ни одного светлого пятна штор, никаких признаков того, что в большом многоквартирном доме кто-нибудь есть.

«Пора просыпаться,» – тоскливо подумала Лета, а когда ничего не изменилось, повторила эту мысль еще раз, уже настойчивее: «Пора просыпаться!»

Она даже закрыла глаза на секунду, а затем вновь открыла их, ожидая, что все вокруг изменится. Но все осталось прежним.

Не в силах больше стоять на ногах, девушка села, привалившись спиной к железной двери подъезда. Никогда в жизни ей не было так страшно, как сейчас. И страх был сильнее от того, что она не понимала, что происходит с миром вокруг нее.

Слезы подступали к самому горлу. Но если она расплачется, у нее совсем не останется сил. Что будет с ней, если она останется здесь? Может быть, ничего? А может быть, что-то еще более ужасное?

Вон тени, что скопились в углах домов. Они уже тянутся к ней. Высокие стены надвигаются, сжимают в тисках внутри этого маленького прямоугольника, покрытого не то травой, не то пеплом, и тесно засаженного старыми липами. Черные окна-глаза глядят прямо на нее, не мигая.

Родители говорят, что мир дружелюбен к людям, если люди дружелюбны к нему. Лета всегда старалась верить в это, и всегда все действительно было так: ни одно животное ни разу не причинило ей вреда, погода была благосклонна к задуманным ею планам, а урожай и цветы в маленьком садике никогда не разочаровывали. Что же произошло сейчас? Отчего мир вокруг в одночасье, в одном мгновение стал таким враждебным? Почему он так неузнаваемо преобразился и пугает ее?

Лета прижала к себе колени и обхватила их руками. Словно измученный и затравленный зверь, она смотрела на стены и окна кирпичных домов вокруг, на испещренные морщинами стволы деревьев и странную траву.

Что же случилось? Может быть, произошла ужасная катастрофа и все погибли? Но где тогда тела, и почему она одна осталась посреди пустой улицы? Может быть, кто-то играет с ней злую шутку? Но кто, зачем и как такое вообще можно разыграть?! Может быть, это действительно сон; а может быть, она умерла.

Последнее кажется наиболее правдивым. В таком случае, это загробный мир. Отчего же тогда он такой пустой? Лета всегда верила, что после смерти снова сможет увидеть тех, кого когда-то потеряла, и приглядывать за теми, кого оставила. Но то, что происходит сейчас и здесь, – не о такой загробной жизни она мечтала. Впрочем, нельзя сказать, что она вообще о ней мечтала и думала. В двадцать четыре года ей очень хотелось жить, а не размышлять о смерти.

Девушка вдруг поняла, что ее трясет. Она не знала, от мрачных ли это мыслей, от напряжения или страха, который становился все более навязчивым и тревожным. Может быть, дело было в тенях, скользящих вдоль стен домов, а может быть, в пышных черных кронах, закрывающих небеса, но двор, казалось, становился все более темным.

Лета не хотела здесь больше оставаться. Чувствуя слабость в ногах, она поднялась и еще раз с тоской взглянула на знакомые окна на четвертом этаже: они смотрели пусто и холодно, как глазницы черепа. Отвернувшись, девушка заспешила прочь из двора.

На дороге действительно было чуть светлее, но все оставалось таким же пасмурно серым. Лета попробовала найти хоть какие-то проблески солнца на небе, но не смогла. Тогда она огляделась вокруг, в надежде, что, может быть, сейчас из-за поворота появится хоть кто-нибудь. Но никого не было.