– Жена?!! Будет тебе напраслину возводить! – на том они и расстались. Муж, не вняв словам супруги, отправился в поход.

Стилихон продолжал ждать: «Когда же Радагайс попросит его развязать ему руки?», но старый знакомый продолжал хранить молчание, чем ещё больше бесил министра. Наконец он понял, что просьбы не будет и позвонил в колокольчик. Вошёл стражник.

– Отведи его в пыточную камеру, пусть по отдыхает перед представление. Без меня не начинайте, послал он вдогонку и принялся писать Сенату очередной отчёт об очередном разгроме полчищ вторгшихся варваров.

Злорадствуя, Стилихон послал Предславе голову мужа и написал: «Ты, должно быть, сделала правильный выбор?.. Такое, ждёт весь твой род…» Не в состоянии сдержать распирающую его гордыню, он подписался «Стилихон Император Запада».

Через двадцать два года, Предслава своего правнука назвала в честь мужа, но чтобы избежать проклятия упустила несколько букв – назвав его – Радагас, который и положил начало ободритской княжеской ветви полабо-лужских славян – став, основоположником ряда европейских династий. О преследовании Стилихона, она умолчала, посчитав это лишним – полукровка к тому времени уже был казнён в Риме толпою. А зря, он растворился, но не исчез…

После казни Радагайса, искусный интриган продолжил и дальше умело стравливать пленённых вождей, всегда выходя победителем в своих авантюрах.

Смерть императора Аркадия породила у Стилихона былые мысли – «О Единой Империи» и он начал действовать, подсылая наёмных убийц в Константинополь.

Для большей шумихи, он велел своему должнику – вождю вестготов Аллариксу вторгнуться в пределы Западно-Римской Империи. Военный министр привык делать всё, доводя до верного результата, поэтому послал к Аллариксу двух гонцов. Одного, из посыльных перехватил Локки. Отдавая, Гонорию депешу заговорщика, «Пройдоха» призывал императора поверить в двуличность своего тестя.

– Я должен по этому поводу посоветоваться с сестрой, – после продолжительного раздумья сказал Гонорий.

Галле Плацидии он доверял больше всех. У них было одно на двоих – осиротевшее детство – с одной судьбой – быть заживо погребёнными в руках опекуна. Они чувствовали эту опасность – и она их, ещё больше сближала.

– Посоветоваться с сестрой, вы, просто обязаны!! Это и её жизнь! Но, я бы – всё же вынес сор из избы и передал это на решение Сената.

– Сената?.. Пожалуй, да! Без Сената здесь уже, не обойтись? А как бы поступил, мой отец?.. – спросил император.

В дверь постучали. Не дожидаясь ответа в распахнувшийся проём вошли стражник Аэций и начальник императорской канцелярии Иоанн. Аэций был приставлен к Гонорию в охранники, ещё с детской поры. В большей мере в качестве дружка, нежели настоящего стража. Стражник остался у входа, а Иоанн прошёл в глубь залы и тут же известил:

– Я прошу прощения, но известие не терпит отлагательств: «Вестготы перешли реку По и идут на Рим!!!»

Гонорий остолбенел.

– В такой ситуации ваш отец бы непременно созвал Сенат.

– Кто это? – спросил начальник канцелярии.

– Где? – Гонорий повёл головой, но никого вокруг уже не было.

– Кто говорил?

– Это, так?.. Мысли вслух!!

– Но, ВЫ, говорили не своим голосом?

– Я велю, вам, созвать Сенат! – прервал его Гонорий. – Сейчас я говорю своим голосом??!

– Да… Своим. На какое число назначать?

– Немедленно… – император продолжал вертеть в руках депешу, оставленную Локки и, не знал, что с ней делать.

– Передам Сенату, – решил он, продолжая прибывать в растерянно—напуганном состоянии. – Пусть, они решают, что делать?

– УВАЖАЕМЫЙ СЕНАТ!!! – известил председательствующий, – ГОСУДАРЬ НАШ И БОГ ПОВЕЛЕВАЮТ!!!