– Люблю! Люблю! – опьяняло её всё больше и больше.

Это разбушевавшееся пламя, как вихрь, как ураган уносило Идэн из прошлой жизни. Точно лавина, с которой бесполезно бороться – она всё сметает на своём пути. Так и Ауст, словно лавина, схватил её и закружил в своих объятиях. Закружил её, словно соломинку, в водовороте налетевшего, нахлынувшего на неё счастья. И нет смысла противиться этому счастью! Идэн Форсет рада быть, этой счастливой соломинкой!!!

– Это судьба! – решила она. Далёкий раскат грома, уходящей грозы подтвердил это.

– Такого ощущения у меня ещё не было!.. Может потому, что Хальв, не говорил мне такого? – подумала Форсет. Но она, тут же, отогнала эту мысль. Набежавшая мысль о Хальве, показалась ей, какой-то не естественной и нелепой. Ей показалось, что, думая о Ирвинге, она оскверняет, свои чувства к Аусту и Ауста к ней. Теперь, конунг Хальв Ирвинг был для неё посторонним человеком. Он, отныне, ничего для неё не значит. И ничего, кроме неприятностей, если думать о нём, ей не принесёт. Её сейчас заботило, не своё состояние, а состояние Ауста. А то, что эти думы будут неприятны для её любимого, она была уверена.

Не желая больше погружаться в воспоминания, она подошла к окну. По небу медленно плыли вереницы белых облаков, словно эскадры кораблей под белыми парусами.

– Среди этой растянувшейся эскадры есть и наш корабль с Аустом, – мечтательно подумала она и закрыла глаза.

– Я люблю тебя, – продолжало клокотать внутри, заполняя всю её неимоверной радостью.

Далёкие всполохи молний, сквозь сомкнутые веки продолжали тревожить её сознание. А чувства продолжали пылать. Точно огонь по весне, бушуя и расползаясь по прошлогодней, иссохшей траве, забираясь все в новые и новые, не изведанные ещё, даже ею самой, потаённые места. Вспыхнув, мгновенно запылав, огонь продолжал неистово разгораться, все сильнее и сильнее… Видимо много было неистраченных дров в печурке госпожи Идэн и горели они чисто, без пепла и копоти.

Идэн посмотрела на горы, продолжающие хранить свой цветущий весенний наряд. Яблони, сливы, вишни, рябины бурно цвели, точно невесты в белоснежных платьях.

– Надо же!.. – восторгалась она, находя место и для себя в этом свадебном эскорте.

По небу продолжали плыть причудливых форм облака. Солнце, отразившись от гор, золотило эти каравеллы, золотило всю эскадру и их с Аустом корабль в частности. Она услышала стук топора. Игл возводил очередную корабельную мачту. Его самого не было видно, из-за выступа дома, но его рубашка сохла на солнце. Он из палки соорудил плечики, и теперь его сорочка, точно белоснежное облако, покачивалась при каждом лёгком дуновении ветерка. Окрылённая счастьем, она пошла, спать.

Идэн лежала на кровати и погружалась в сон. Ощущая какое-то трепетное, заботливое внимание и тепло. Забота исходила откуда-то издалека, но такая близкая, греющая и родная. Она, засыпая, не могла понять: «Что это такое?!! Что её так греет?!! Откуда, столько трепетной теплоты и заботы?..» Не в состоянии объяснить эти явления она приписала, всё это сказочное состояние, заботе и любви Ауста. Вот только, данное попечение, тепло и внимание исходило от потустороннего мира. От Ангела, летевшего к ней в дом. Её дом, находившийся наверху и, до поры до времени ею оставленный и сейчас, пустующий. Но она, тут же, уснула, обрывая с Оберегом мысленную связь.

Ангел, в состоянии блаженства, продолжал лететь по бесконечному пространству хранилища, в желании поскорее увидеть своих подопечных чад.

Выключив, какое-либо воздействие, в виду отсутствия гравитации и притяжения, ОН погрузился, в ещё большее состояние удовольствия и это состояние все множилось и множилось, готовое перерасти в эйфорию радости, не имеющую границ.