Сергей поднес пальцы рук к губам и послал в зал воздушный поцелуй, адресуя его непосредственно брюнетке, понявшей посыл и заулыбавшейся в ответ.

Отдельные гримёрки во время гастролей не предоставляются никому. Переодевание в концертные костюмы, гримирование, равно как и разминка перед выходом на сцену, происходят, что называется, «на куче». На виду у всех. А потому, когда в общую гримёрку вошла высокая полная брюнетка с букетом и, улыбаясь, направилась к Сергею, на них с любопытством уставились все присутствовавшие.

- Мне очень понравилось ваше выступление, Сергей, - Наталка протянула Истомину цветы.

- А чому панi розмовляэ на чужiй мовi? – решил блеснуть лингвинистическими познаниями один из танцовщиков.

- Тому що панi знаэ не тильки рiдну мову, а й ще декiлька, - улыбка Наталки стала снисходительной и высокомерной. – И говорить с человеком на том языке, к которому он привык – обязывают правила хорошего тона.

Танцовщик стушевался и начал переодеваться, сделав вид, что присутствие женщины в гримёрке его вовсе не смущает.

- Может, сходим в ресторан? – предложил Сергей, мысленно пересчитывая наличку в портмоне. – Только занесу цветы в гостиничный номер.

- Цветы отнесем, - кивнула Наталка, - а вот от ресторана откажусь. Лучше я вам покажу ночной город Льва! Поверьте, здесь есть чем полюбоваться.

Истомин вздохнул с наигранным сожалением. Он был рад, что удастся избежать позора, если ему вдруг не хватит денег, чтобы расплатиться за ужин в ресторане. Зарплату за первый месяц работы в театре перечислять на карту отчего-то не торопились. Те деньги, что на ней были, Сергей давно истратил и обращаться к отцу за новым траншем не собирался. Небольшое количество наличных средств как раз удалось растянуть на все время гастролей.

- Я с удовольствием познакомлюсь с вашим прекрасным городом, - Истомин согнул руку в локте, предлагая Наталке опереться, и пара покинула гримёрку.

- Хорошо, что сегодня сабантуй! – кислый вид неудавшегося знатока словесности, свидетельствовал, как раз, об обратном. – В номер часа два лучше не соваться.

- Думаешь, за два часа огуляет эту жирную тётку? – расхохотался коллега по сцене. – Там телеса только два часа разминать нужно. Да и старовата она для нашего Сирожи!

- Это его проблема, - улыбка на лице танцовщика из сальной преобразовалась в мстительную, - а я возвращаюсь в номер ровно через два часа!

- Расскажешь потом, что увидел! – веселился коллега.

- Конечно, - хлопнул весельчака по плечу танцовщик. – Пошли уже, что ли?

- Пошли. Нас букетами не одарили, так что топаем прямиком в ресторан!

***

Мысль о том, что было бы неплохо пригласить Наталку в номер и, не теряя времени даром, тотчас уложить в постель, посетила Сереженьку сразу же после выхода из театра.

Его новая знакомая вовсе не была жирной, как выразился недавно коллега Истомина. О таких женщинах говорят – пухленькая, пышечка, ладненькая, сдобная. Да и пахло от Наталки, словно от свежей булочки: корицей, гвоздикой, мускатным орехом и шоколадом.

Идти к гостинице было недалеко, и Сереженька уже представлял в мечтах, как обретает новый сексуальный опыт. А потому был слегка ошарашен, когда брюнетка, указав рукой на столик какого-то кафе, расположенного в двух шагах от входа в гостиницу, сообщила:

- Я обожду вас здесь, - и лукаво усмехнулась. Так, словно прочла на лице Истомина всю историю его будущих поползновений.

«Блин!» - злился Сереженька, поднимаясь чуть ли не бегом по лестнице на третий этаж отеля. – «Понатыкали этих кафешек на каждом углу!» - но тут же успокоился. У него будет время «познакомиться поближе» с этой дамочкой, которая так ловко отшила его в этот раз. Он сумеет её очаровать! Если до сих пор не очаровал! Ведь не напрасно она пришла на концерт! Не напрасно подарила ему цветы! Это должно говорить о чем-то!