Накрыли на стол, помогли парням с шашлыками: насадили мясные промаринованные кусочки на шампуры. Постояли рядом с мангалом, подышали дымком и ароматом спеющего шашлыка. Кира лишь на несколько минут успела прижаться к Глебу, притаилась, боясь спугнуть свое маленькое счастье. Слушала, как сердца бьются в унисон, как стрекочут в траве кузнечики, как шепчется листва молодых берез…

– Ну, мясо никуда с мангала не денется, – резюмировал Юра, перевернув кверху подрумянившуюся сторону шашлыка. – Глеб, ты хвалился воздушкой новой. Покажи, что ли.

– Прости, Киреныш. Я быстро.

– Глеб поцеловал девушку в макушку, с сожалением вздохнув отпустил Киру и отправился в дом за ружьем. Отец подарил дорогую игрушку на Новый год, да она все лежало без дела. А теперь вот и показать есть кому, и даже можно пострелять по банкам. Принес, показал Юрке, доняла Сашка – захотелось ей пострелять. Пришлось срочно соорудить мишени. А потом еще ее и учить, как держать ружье, как стрелять, чтобы не било в плечо.

Только Шура, словно нарочно, все делала из рук вон плохо. То держала неправильно, то пули просыпала. Глеб с трудом сдерживался, чтобы не послать ее куда подальше. Но боялся обидеть, все-таки это подруга Киры, да и все они у Глеба в гостях. Но Кира, слава Богу, не обращала на них с Шуркой особого внимания. Да и Юра взялся что-то подробно объяснять Кире. Так себе он, конечно, рассказчик. Небось про свои компьютерные программы что-то…

В очередной раз оглянувшись к мангальной зоне, Глеб поймал тоскливый взгляд любимой. И в груди что-то лопнуло, как натянутая струна. Он вдруг отчетливо почувствовал, насколько Кире сейчас плохо. Оставил Шурку, бросив ей "стреляй сама". Подошел к любимой и увел ее в дом за руку. А там просто прижал к себе и прошептал:

– Прости, любимая. День какой-то дурацкий сегодня. Не так я себе все это представлял.

Кира, подставив лицо для поцелуев, грустно улыбнулась.

– И у меня дурацкий. Ничего не могу с собой поделать, хочу, чтобы мы были с тобой только вдвоем. Но у нас гости, поэтому давай потерпим.

– Ты удивительная, знаешь?

– Шурка думает иначе.

– А Шуркино мнение, как и она сама, меня не интересуют. И пусть она хоть из кожи вылезет, я все равно смотрю только на тебя.

Кира счастливо улыбнулась и прижалась к крепкому мужскому телу, принимая и защиту, и любовь Глеба. Через несколько минут он все же произнес:

– Пойдем, а то они о нас начнут плохо думать. И шашлык, наверное, уже скоро будет готов.

На большой застекленной веранде ждал накрытый стол, маня гостей закусками. Кира, не обращая внимания на косые взгляды друзей, теперь улыбалась и напевала песенку. А еще схватила бутерброд и затолкала его в рот, словно ужасно проголодалась. Вскоре подоспело коронное блюдо, были откупорены бутылки, заняты места.

– Глеб, ты разрешишь? Нервы. – Юра показал на наполненный бокал.

– Да, конечно. Ты же знаешь, права у меня с собой.

– Ты что, повезешь нас обратно? – округлила Шурка глаза. – На Юриной машине? – Ага, мы часто ее делим пополам.

– И все у вас так, поровну? – усмехнулась Шура, скосив глаза на Киру.

– Это касается только машин, – резанул Глеб. Манера Шуры исподтишка шпынять Киру его раздражала.

– Глеб не любит водить, – разрядил обстановку Юрий. – Но часто меня выручает. Да и авто у него нет, вечно на маршрутке ездит.

– Благодаря этим маршруткам я познакомился с Кирой, – Глеб задорно подмигнул любимой.

– Иногда я думаю, что ты, Глеб, просто выскочка и везунчик, – резюмировал его друг.

– Это ничего не меняет. Давайте отдыхать. Разбираем мясо. Я еще буду вот этот салат. Потом предлагаю еще немного пострелять по мишеням, и после обеда поедем на озеро.