Эти отрывочные эпизоды – всего лишь штрихи к той семейно-родственной атмосфере, в которой я формировался как личность, усваивая нравственные, социальные, политические ценности. Бабушки и дедушки как с материнской, так и с отцовской стороны – корневая основа, своего рода предтеча моих убеждений, но человеком я стал в полном и глубоком смысле этого слова благодаря своим родителям. Всё от них: сама жизнь, здоровье, темперамент, характер, способность работать до изнеможения, мои взгляды, привязанности, умение жить среди людей, отделять честных, порядочных от негодяев и проходимцев, никогда не разменивать честь и достоинство на любые материальные и должностные подачки, не поддаваться на лесть и похвалу, какими бы притягательными они ни были. Мама Клавдия Ивановна Сапрыкина (в девичестве Майорова) и папа Александр Васильевич Сапрыкин произвели меня на свет в декабре 1935 года в деревне Антоновка Исилькульского района Евсюковского сельсовета. Крестили в церкви села Ивановка Москаленского района Омской области. Так что я являюсь генетическим сибиряком.

Давно ушли из жизни бабушки и дедушки, одни из них похоронены в Исилькуле, другие в Антоновке, которой тоже нет, осталось лишь кладбище в березовом лесочке. Родителей, отца и мать, забрала война: папа погиб в 1943 году и лежит в братской могиле между Орлом и Курском, а мама, надорвавшая здоровье в военные и послевоенные годы, покоится на интернациональном кладбище в казахстанском Балхаше. Жизнь разбросала и нас, их детей: прах старшей сестры Жени покоится в Петропавловске, а младшей Риммы – в Омске. А я с детьми и внуками всё еще живу в гигантском мегаполисе по имени Москва. Но магическое слово «Антоновка» продолжает притягивать меня. Жива еще моя память, несмотря на годы, я сохранил это чудодейственное свойство человеческой личности. Отчетливо помню родную деревню в разные годы ее существования, вижу поля и леса, по которым ходил подростком, наш дом с садом и огородом, слышу лай полуовчарки Султана, улыбаюсь козленку, который норовил меня боднуть в заднее место, если зазеваюсь. Многое помню и из рассказов сестер Жени и Риммы.

Антоновка была небольшой деревней, может быть домов 30-40, но все из дерева, ухоженные, у большинства – яблоневые сады с крыжовником, смородиной, малиной. У нашего дома было много яблонь и большой участок малины, в жаркие дни я прятался под ее тенью. Такое чудо для холодной Сибири не случайно, это дело рук воронежских крестьян-переселенцев, сумевших трансплантировать свой образ жизни и навыки в новом краю. До Великой Отечественной войны колхоз, созданный в Антоновке, развивался, хорошел. Даже я еще видел, как выглядели не только дома крестьян, но и общественные постройки. Коровники, конюшни, овчарни, свинарники, кладовые для хранения зерна, магазин, начальная школа, детский сад, клуб, правление колхоза – это всё деревянные, хорошо сделанные строения. Клуб меня просто восхищал: большой зрительный зал, в нем показывали кино, проводили собрания, а за ним, сбоку, небольшие комнаты, предназначение которых я уже не помню. Потом в нем поселят высланных литовцев.

Родители работали в колхозе, отец – член правления, животновод, говоря по-современному, руководитель всего животноводческого комплекса, мама – доярка, его подчиненная. Сестры Женя и Римма учились, а меня отводили в детский сад. Много позднее расскажут, что Вовка Сапрыкин доставлял немало хлопот воспитательницам. В послеобеденный сончас не спал, лишь прикидывался спящим, а потом убегал. Его находили сидящим у запертой двери дома, так повторялось несколько раз. Естественно, ничего этого я не помню. Из рассказов родных и близких мне известно, что у нас была прочная, любящая семья – отец, мать, нас трое детей, бабушки, тети и дяди. Все очень близки, слово «двоюродный» отсутствовало. Отец и мама очень любили друг друга и нас, детей. В доме был патефон с набором пластинок русских народных песен, гитара, на которой играла мама и пела любимые песни. Среди них «Мой костер в тумане светит», «Окрасился месяц..» и другие. Папа тоже хорошо пел, Римма и Женя помнили его пение. Нас хорошо одевали, баловали, отец привозил подарки из своих поездок в район и область. Колхозный животноводческий комплекс успешно развивался, его руководитель Сапрыкин Александр Васильевич в 1939 году в составе делегации был направлен на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку в Москве – прообраз ВДНХ. То было признание заслуг колхоза и лично отца, своеобразная награда за труд. Из Москвы папа привез девочкам платьица, а мне «испанку» с кисточкой. Баловал отец и маму, доставлял ей радость своими сюрпризами.