Дома Варя, не раздеваясь легла поверх одеяла, и, свернувшись калачиком, пролежала так до утра. Она не плакала, а со страхом думала о том, что если уйдёт переполнявшая её любовь, то чем заполнится пустота, которая образуется внутри. Как жить с этой пустотой? С этого дня они почти не разговаривали. Встречаясь в школе, лишь перебрасывались несколькими, ничего не значащими репликами и расходились по своим местам.

Следующим ударом была потеря Золотой медали. В школе Варвара была одной из лучших. Почти все годы учебы её любимым местом была первая парта в крайнем ряду поближе к двери. Именно в эту сторону реже всего падал требовательный взор учителя. Но даже сидя под его носом, она умудрялась читать во время урока постороннюю литературу. Преподаватели особенного внимания на неё не обращали и лишь для порядка делали замечания, потому что знали, что она готова была отвечать в любую минуту на любой вопрос. Варя уверенно шла на золотую медаль.

Все началось, когда классная Серафима застукала мальчишек в туалете за игрой в очко. Среди них, конечно, был Кит. После уроков весь класс оставили на собрание. Сначала Серафима долго отчитывала нарушителей школьной дисциплины, а потом начала объяснять, что азартные игры – это плохо. Исчерпав запас доводов, Серафима решила, что одна из лучших учениц класса должна поддержать её и осудить поведение проштрафившихся. Варька, как всегда положив книгу на колени, читала что-то под партой и пропустила мимо ушей весь монолог Серафимы.

– А что скажет Варя? Что она думает об этом безобразии? – вдруг услышала она голос Серафимы. Варя оторвалась от книжки и подняла голову. Серафима в упор смотрела на неё. – Ну, что ты думаешь об этом?

Варя, наконец, собралась с мыслями. И её понесло. Накануне она прочла в журнале «Наука и жизнь» большую статью профессора математики Китайгородского о пользе карточных игр. Смысл статьи сводился к тому, что игра в карты развивает мышление и логику. Именно это она и ляпнула:

– Профессор Китайгородский не считает игру в карты чем-то порочным. А наоборот – говорит, что подобные игры развивают мышление и тренируют ум.

– Варя, что вы говорите? – От изумления Серафима Фёдоровна вдруг перешла на «вы». – Это же азартные игры, да ещё в стенах школы.

– В школе, конечно, играть нехорошо, да ещё в туалете. Негигиенично. А вот дома в спокойной обстановке…

– Ну, хватит! От вас, Варя, я этого не ожидала, – прервала её Серафима.

Собрание на этом закончилось. На улице Варю ждал Кит с друзьями. Ребята всегда ходили вчетвером и в классе их, естественно, прозвали «мушкетёрами».

– А ты молодец. Давай мириться, – предложил Кит и протянул ей руку с вытянутым мизинцем. Варя сделала то же самое.

– Мирись, мирись, мирись и больше не дерись, – по-детски сцепившись пальцами проговорил Кит.

– Да мы и не ссорились, – тихо проговорила Варя. Ей вспомнилось недавно прочитанное стихотворение, автор будто подслушал её мысли.

Ищу чего-то в желтой тишине,

Неплохо бы найти успокоенье.

Растерянная осень вновь ко мне

Прильнула, как предчувствий отраженье.

Дождём обнимет, ластится листвой,

Какие лисьи у неё повадки,

И шепчет: «Оставайся здесь со мной»,

А мне не хочется, а мне б уйти куда-то.

Тебя бы видеть, слышать голос твой,

Быть рядом, неизвестною, но рядом,

И в вёсны окунуться с головой,

Когда б ты был…

Отношения между ними наладились. Конечно, в них не было той теплоты и доверительности, как прежде, но ушло ощущение обиды и неловкости. Зато теперь начались Варькины мучения с учёбой. Учителей как подменили. Были такие душечки – лапочки, а тут начали придираться к ней по любому поводу. Теперь не могло быть и речи ни о каком чтении под партой. Особенно свирепствовала всегда лояльная Серафима, которая вела русский и литературу. Нет, учительница она была хорошая. Настоящий советский педагог. Невысокая, с седыми прекрасно уложенными волосами, напудренным носиком, она была довольно жесткой в общении. С учениками не заигрывала, спрашивала «по справедливости», нерадивым спуску не давала. Одевалась Серафима элегантно, соответственно её возрасту. Единственная вещь, которая всегда присутствовала в её одежде, была старинная брошь в виде резной камеи. Этой брошью скалывался воротник тонкой блузки у самой шеи, что придавало Серафиме вид строгой классной дамы. Ученики, любить её, может быть, и не любили, но относились с уважением.