Соединив свою жизнь с Борисом, Светлана, сама того не зная, вступила в борьбу, которую он вел вот уже много лет. Свет и мрак боролись в нем. В тонкой чуткой утренней дреме он иногда видел море, сверкающее в лучах невидимого солнца. Мягко горящая светом вода сияла, но не слепила. На берегу, на ее фоне, виднелась небольшая белая церковка, чуть скрытая тенью раннего утра. Неизъяснимая тихая радость согревала душу. Он готов был вечно созерцать эту картину, не уставая и не пресыщаясь… Но такое бывало редко. Тьма не отпускала его от себя и время от времени настигала своими наваждениями.

Долгими мучительными вечерами, страдая от разлуки и одиночества, чтобы не пугать Светлану своими тяжелыми думами в письмах, Борис делал редкие записи в дневник. «Ты отняла у меня мечту о смерти. Ты лишила меня желания умереть, уйти, исчезнуть. Я потерял тягу к печальному одиночеству. Все это ты забрала у меня, заменив собой. Все мое желание жить – в тебе. Вся моя любовь к жизни – в тебе. Все мое приятие мира – в тебе. У меня была цель – смерть. Все пути ведут к ней, и я не особенно выбирал. Теперь старой цели нет. А новая – жизнь – требует выбора пути, и я не знаю и не вижу его. Но у меня есть ты». «Ты самая лучшая, самая хорошая. Но я проклят и обречен. Даже тебе я не верю». «Почему мысль о тебе вместе с радостью доставляет мне и страдание?» «Ты меня никогда до конца не понимала и теперь не понимаешь. Ну кто я для тебя? Беспомощный, неприспособленный к жизни чудак. Иногда милый, иногда невыносимый. Неприкаянный скиталец по жизни. Взрослый ребенок, которого любят, как щенка или котенка, и потеря которого будет, быть может, болезненной, но вполне переносимой. Ты же для меня всё. Больше у меня никого нет: ни друзей, ни родных. Потеряй я тебя, мне останется только одно: просить себе смерти».

Иногда он присылал ей из Москвы письма со странными стихами:

Муку и пустоту разрывали редкие встречи. Однажды Борис приехал к ней в Киев в неурочное время, без предупреждения. Купил на вокзале с рук у какого-то спортсмена билет на проходящий поезд, который привез его на вокзал в четыре часа утра. Борис полтора часа промаялся в зале ожидания, дожидаясь, пока начнут ходить автобусы, и поехал к Свете. Поднялся на лифте на восьмой этаж, вышел на лестничную площадку… А дальше что? Будить людей в выходной день в шесть утра? «Здрасьте». И услышать или прочесть в глазах недружелюбный ответ или даже вопрос? Он решил еще подождать часок-другой. Переминался с ноги на ногу на лестничной площадке, уныло подпирал стены и тосковал. Несколько раз подходил к двери, собираясь позвонить, но так и не решился. Наконец за заветной дверью послышалось какое-то движение, звякнул замок, дверь открылась и… из нее вышла Светлана. Она была в светлом зеленом платье, удивительно подходящем к ее стройной фигуре, и не сразу его заметила, совсем не ожидая увидеть здесь в это время. У Бориса даже перехватило дыхание при виде ее. Он незаметно подошел ближе. Она наконец увидела его, тихо ойкнула, прильнула к нему, обвив нежными руками шею, и прошептала едва слышно: «Как хорошо, что ты приехал…» А у самой подогнулись ноги… Борис удержал ее, и так они стояли, блаженно обнявшись, забыв о времени…