«Нет, только не еще один!» – подумала Диана и выбежала, чтобы позвать доктора или медсестру.

Диана продемонстрировала впечатляющую профессиональную зрелость, справляясь с трудной ситуацией без паники и постаралась быть как можно спокойнее и рассказать обо всем врачам в ординаторской. Они все последовали за ней в реанимационную палату, и врачи констатировали смерть.

И вот опять! Диана не могла понять и не хотела верить, что человек может ходить и быть бодрым, а потом просто взять и умереть. В палате были другие медсестры, и Диана старалась вести себя профессионально. Она спросила, что ей нужно делать, а затем без единого всхлипа выполнила все данные ей инструкции.

Придя домой, она не могла говорить. Мама сказала ей, чтобы она вздремнула перед ужином, ведь она так долго работала. Но Диана была так расстроена и опустошена, что даже не могла плакать или спать. Она просто лежала в постели и смотрела в потолок. Теперь она понимала своего отца, который прежде работал там, и он, наверное, иногда так же терял своих пациентов, прокручивая в голове каждый свой шаг во время операции и после нее, пытаясь найти ошибку. Но иногда, что бы ты ни делал, если такова судьба этого человека и его время вышло, ни один врач не сможет спасти ему жизнь.

С этими думами Диана провалилась в сон без сновидений.

Диана продолжила работать с преданностью и открытостью после той ночи и брала еще несколько ночных дежурств и иногда 24-часовые дежурства на выходные. Ей все еще нравилась работа и она начала ценить жизнь еще больше.

Порой ее поражали мужчины, которые, только что перенесли операцию по частичной резекции или удалению легкого, и которых она частенько ловила в мужском туалете за курением очередной сигареты.

– Ну дядя Леша, почему вы это делаете? У вас и так одно легкое осталось, неужели вы не хотите сохранить хотя бы его здоровым?

– Дианочка, дорогая! Ох, и люблю я, когда ты называешь меня дядей!

– Не переводите разговор, пожалуйста!

– Да ладно. Живем один раз. Да и курил я всю жизнь. Я знаю, что уже никогда не брошу. Вот так…

Её крайне бесило такое отношение к себе и к жизни в целом.

– Но ведь врачи боролись за вашу жизнь здесь, а теперь заботятся о вас… а вы! Просто все их усилия – коту под хвост!

– Ну хорошо, хорошо. Вот, тушу и ухожу… Видишь?

– Спасибо, дядь Леша.

За три месяца работы в больнице Диана столкнулась с таким количеством людей с тяжелейшими последствиями курения, что её ненависть к курению лишь усилилась; запах табачного дыма всегда вызывал отвращение.

Однажды утром Диана пришла на работу и увидела в отделении какое-то волнение. Оказалось, что ночью была срочная операция, и мужчина только что отошел от наркоза. Он был громким, и по издаваемым звукам она поняла, что он к тому же был еще и агрессивен!

Общим решением было перевести мужчину в отдельную палату №4, расположенную в конце коридора. Вся необходимая медицинская аппаратура была перенесена туда из реанимации, санитары подготовили палату как надо.

Во время перевозки Диана заметила, что он был не стар, что удивило её, поскольку средний возраст пациентов в этом отделении был в районе пятидесяти – шестидесяти лет. Ему было немного за тридцать. Позже Диана заглянула в его историю болезни и узнала, что ему было всего тридцать три. По какой-то причине медсестры старались держать Диану подальше от этой палаты, поручая ей много различных заданий, которые не включали палату №4. Она была озадачена этим и хотела узнать причину у кого-нибудь. А мужчина был все так же агрессивен и вел себя очень громко, даже после того, как его сняли с обезболивающих препаратов… а может быть и из-за этого…