Лететь должны были до Хабаровска, но очевидно аэропорт не принимал и нас посадили на какой-то маленький аэродром Завитинска, а на наш самолёт посадили дембелей.

– Летим с Вашими девушками гулять…

– За своими смотрите…

Рядом с аэродромом был разбит палаточный городок, там мы впервые почувствовали на себе все тяготы военной службы. Питания нет, только что с собой на дорогу собрали заботливые мамы. В палатке, рассчитанной на десять человек, спало на деревянных топчанах все тридцать. На третий день, когда у большинства ребят домашние запасы подошли к концу, стали возмущаться и к нам приехала, нет не походная кухня, а выездная торговля.

Привезли какие-то бутерброды и трубочки с кремом. Бутерброды быстро закончились, а к пяти трубочкам надо было купить трех литровую банку огуречного сока. Раньше даже не думал, что в банках бывает огуречный сок. Сок давно уже был просрочен и вонял тухлятиной, поэтому по примеру одного пацана, все стали бить банки с соком о колесо грузовой машины с которой велась эта торговля.

Прибежал начальник лагеря, нас построили и этот начальник стал на нас орать. Он размахивал своими пухлыми ручонками, а лицо налилось кровью. "Как клоп" – сказал, кто-то из ребят.

Далее была учебка в Хабаровске с кафе Бригантина и была принята военная присяга, на которую приехало много родителей, а в столовой даже дали вафельные торты по два на десять человек.

Был приезд Горбачёва в Хабаровск и нас гоняли помогать городу. Когда начальство узнало, что в охране Горбачева возможно служит бывший офицер из этой учебки и он может к нам приехать. Нас в срочном порядке заставили чистить плац ваксой, чтобы он блистал. В учебку ни кто не приехал, а вакса с ботинками оказалась на палубе в казармах.

После учебки я попал служить на базовый тральщик. Наш дивизион базировался в городе Корсаков на острове Сахалин.

Как уже много сказано и написано об острове Сахалин, который мог стать элитным курортом, но стал сначала каторгой, а потом райским уголком на задворках России.

Иногда, кажется, что весь остров замер и что-то ждёт. На базовом тральщике шла обычная служба с дедовщиной и мордобоем по вечерам в кубрике. Корабль недавно вернулся с дальнего похода и матросы пытались сбыть разные импортные штучки.

Спустя три, четыре месяца большая часть матросов ушла на дембель и жить стало попроще.

К нам пришёл новый кок, который как вскоре выяснилось, купил «корочки» повара за баранов. Экипаж в полном составе жил и питался на борту корабля, офицеры сходили на берег уже поздно вечером. Через неделю, после прибытия нового кока, экипаж был построен на палубе.

– Как Вам новый кок? – спросил нас, командир корабля.

– За борт бы его или в трюм…

– Ну за борт мы его не можем, а в трюм к мотористам отправим. Кто будет готовить, нового кока нам не дадут?

– Пусть Кудин готовит, он оставался за Карапутадзе и готовил хорошо.

– Хорошо, все свободны, а матрос Кудин ко мне в каюту.

Я пошёл следом за командиром в его каюту.

– Сможешь готовить для экипажа? – спросил меня в каюте командир.

– Так точно, но с условиями, – ответил я.

– С условиями, а без условий на губе можешь посидеть.

– Могу и посидеть.

– Да, ладно уж тебе ерепениться. Какие твои условия?

– Варю, как дома научился, без раскладок и проверок, в одном котле для всех и матросов, и офицеров.

– Хорошо, вот только обязанности комендора я с тебя снять не могу и арсенал останется у тебя.

Когда я начал готовить, в экипаже из тридцати человек курило двадцать пять, а к моему дембелю курящих осталось только трое, в том числе и командир корабля.

Как мне это удалось, очень просто. На корабле с моей подачи, были установлены не писаные правила, кто не курит того балуем домашней стряпней, а кто курит, изволь кушать пусть и хорошо приготовлено но, что положено, даже командир корабля не составлял исключения.