В офисе Дмитрий общался в основном с Пашуниным, и ещё с двумя-тремя парнями – проектировщиками. С ними ему было проще, он ценил это общение. Но все они оказались женатыми, с маленькими детьми, и каких-то общих интересов за стенами офиса у него с ними не образовалось. C «золотой молодёжью» ему наладить отношения не то, чтобы не удалось, в офисе всё было более или менее нормально, но за его пределами – нет. Он явно не входил в число избранных, раскатывавших на новых дорогих машинах и посмеивающихся над ГИПом, который мог позволить себе только старенький «четырёхглазый» мерседес. Дмитрий понимал, что он явно не из их среды – детей внезапно разбогатевших родителей. Для них он как был, так и остался так, дворником.

Срок стажировки постепенно подошёл к концу, и в свой последний рабочий день он пошёл получить расчет и свои заработанные деньги. Он знал, что он был принят на минимальную ставку, которая составляла пятьдесят долларов в день. Это было вполне прилично по Челябинским меркам. Не стыдно будет рассказать сокурсникам. Однако в кассе Марина выдала ему на пятьсот долларов больше. Он её спросил: – За что?

Но Марина этого не знала, направив его к Лиде. Лида, вежливо улыбнувшись, ответила ему: – Это было указание Бориса Евгеньевича – выплатить тебе премию, чтобы ты купил себе новый костюм, рубашек и ботинки, а то – ему было стыдно на тебя смотреть, посмотрит и вспоминает себя в молодости. Понял?

Дмитрий понял, но тратить деньги на одежду не стал.

 Глава II.

Вернувшись в Челябинск, он, с удивлением, обнаружил в квартире отца Галю – медсестру, которую он часто видел и раньше, – она приходила делать его отцу инъекции и вот теперь решила остаться у них жить. Отец успокоил Дмитрия, рассказав, что они уже оформили отношения, и что Галя ждёт ребёнка. Глядя на довольного и смущённого шестидесятитрехлетнего отца и прижавшуюся к нему маленькую, скромную черноволосую тридцатилетнюю женщину, у которой, если присмотреться, можно было заметить уже начавший округляться животик, Дмитрий заявил, что это – нечестно. Нечестно прятать такие важные и радостные события от близких людей и потребовал от них организации праздника, если не для всех, то хотя бы для него.

Праздник отец организовал на даче – так они называли свой участок в садоводческом товариществе со старым сборно-щитовым домиком. Приехав, Дмитрий удивился тому, насколько ухоженным показался ему участок. Он уже не помнил его таким. Грядки были прополоты, всюду росли цветы, с деревьев свисали яблоки и сливы.

– Это всё – Галя! Меня она не подпускает к работе, а если я пытаюсь настаивать, начинает ругаться и даже драться веником, – заявил ему, смеясь, отец.

– Мне здесь очень нравится, я, можно сказать, всю свою сознательную жизнь мечтала иметь свой домик, сад, и чтобы дети бегали по дорожкам, – сказала Галя, поглаживая свой живот.

Они ели испечённый Галей яблочный пирог, пили чай с видом на сад и озеро Смолино. Дмитрий поздравил молодых и отдал Гале свой подарок на их свадьбу – полученную им премию в красивом конвертике, – он знал, что отец заупрямится и не захочет брать деньги у сына. А Гале он сказал, что это – не ей, а ребёнку, ему они точно пригодятся. Потом он попрощался с ними и ушёл, решив сходить на могилу к матери, которая покоилась на Фатеевском кладбище недалеко от их садового товарищества. Мать сама купила этот «семейный участок», места там хватало на несколько захоронений. Участок был прополот и подметён. Железная оградка начала понемногу оседать, – потом поправлю, подумал Дмитрий, а ещё он подумал, что вряд ли отец захочет покоиться здесь после смерти. Домой он вернулся самостоятельно.