В ответ на Ваше обращение вновь подтверждаю свое полное согласие и от своего имени лично, и как руководитель Фольклорной секции в Институте антропологии и этнографии Академии наук, принять всемерное участие в организации серии, посвященной русской песне и эпосу. Вместе с тем и я, и мои товарищи – фольклорные работники, приветствуем инициативу Алексея Максимовича в этом направлении и не можем скрыть своего восхищения перед той необычайной чуткостью, с которой он всегда умеет выдвигать назревшие проблемы. Действительно, в плане вплотную вставших перед советской общественностью задач усвоения литературного наследия прошлого издание фольклорной серии как дополнение к «Библиотеке поэта» является совершенно необходимым497.
Далее М. К. намечает основные «жанровые группы», по которым, с его точки зрения, должна строиться «Библиотека фольклора» (былины, песня, причитания, частушка и т. д.), подчеркивает первостепенное значение песенного фольклора, намечает возможное его распределение по томам («Бунтарские песни», «Любовная лирика», «Свадебная лирика» и т. д.) и рекомендует возможных авторов-составителей будущих томов: Ю. М. Соколова, В. М. Жирмунского, Е. В. Гиппиуса, З. В. Эвальд, А. М. Астахову, А. Н. Лозанову (четверо последних – сотрудники фольклорной секции Института антропологии и этнографии), Г. С. Виноградова и др.498
Об этом письме Саянов доложил М. Горькому, и тот откликнулся подробным письмом от 13 сентября 1933 г., полностью посвященным будущей серии. «Весьма обрадован – писал, в частности, Горький, – согласием Марка (?) Азадовского организовать работу по изданию материалов нашего фольклора»499. Другими словами, Горький видел в М. К. не только участника, но и руководителя будущей серии. Не случайно упомянут в этом письме и В. Арефьев, о котором Горький, по просьбе М. К., написал в 1928 г. заметку для «Сибирской живой старины».
Ясно сознавая научное значение фольклорной серии, М. К. стал обдумывать ее структуру и программу. Осенью 1933 г., после того как вопрос был согласован в московских инстанциях, он составил для «Издательства писателей в Ленинграде» список первых томов. О содержании этого списка (а также о том, сколь близко к сердцу принимал ученый судьбу будущей серии) можно судить по его письму к Ю. М. Соколову от 18 ноября 1933 г.:
Дорогой Юрий Матвеевич,
очередное мое письмо носит, увы, не такой бодрый характер. Как это у Безыменского в «Комсомолии»: «Цека играет человеком»500. На завтра или послезавтра после моего последнего письма к тебе отправился я к Сорокину501 с планом работы по Фольклорной Серии. Накануне я внимательно проработал весь план: порядок заключения договоров, очередность и т. д. Первыми договорами должны быть <договора> по детскому фольклору502, затем шли гиляцкая поэзия503, песни крепостной России, частушка со Смирновым-Кутачевским504, которому я даже начал было писать письмо. <…>
Но в тот самый день, когда я пришел к Сорокину, за несколько часов до моего прихода, получилась телеграмма из Культурпропа ЦК: «„Библиотека поэта“ передается в „Academi’ю“. Платежи прекратить, никаких новых договоров не заключать».
Остальное тебе ясно. Фактически это означает смерть «Библиотеки» и вместе с тем нашей серии. Кое-что Л. Б. Каменев берет в свой план, – из фольклорной серии он обещал взять готовую уже «Крестьянскую балладу»505. Конечно, на дублирование былин он не пойдет506, ты и сам это понимаешь.