– Оно напало ночью, – произнес Эльте.

– Откуда вы знаете? – удивился лейтенант.

Канцлер насмешливо посмотрел на него, но улыбка медленно сползла с его лица, когда он вспомнил, что не видел старшей луны прошлой ночью, только бледная младшая луна светила до того, как облака затянули темное небо. Зверь из Миркрид вышел выместить свою ярость на тех, кто украл у него луну.

– Оно было одно?

– Вроде бы да…

– Могут быть и другие.

– И что нам делать? – спросил лейтенант.

Канцлер наклонился ближе и взглянул в мертвые глаза существа. Говорили, что глаза зверей из Миркрид сделаны из черных агатов. Проверять почему-то не хотелось.

– То же, что вы делаете в последнее время – сожгите его. Лучше прямо сейчас.

Канцлер вышел из палатки. Капитан последовал за ним.

– Что это такое на самом деле? – спросил Капитан.

– Зверь из сказки, которым пугают детей. Ничего необычного, кроме того, что он оказался живым, а не сказочным.

Они замолчали. Костер уже развели, и яркое пламя поднималось на метр от земли. После короткой перепалки солдаты понесли зверя к костру, раскачали тушу как мешок и кинули в огонь, раздался треск, в воздух взметнулись снопы искр. Солдаты сгрудились вокруг огня, привлекаемые одновременно любопытством и страхом. Парадоксальная, но на удивление действенная смесь чувств, отметил про себя Канцлер Эльте.

– Как интересно, – прошептал Канцлер, – теперь у нас есть не только рассвирепевший Бог Огня, но и оживший сказочный зверь…

Ладно. Не бывает ничего необъяснимого, на глухом Севере и не такое происходило. В конце концов, боги если и имеют какое-то отношение к этой твари, то разве что смотрели не в ту сторону, когда она появилась на свет… Раздался рев, пламя взметнулось огромным столбом, солдаты бросились врассыпную. На что-то похоже, апатично подумал Канцлер, вдруг почувствовавший, насколько он вымотан после ночи. Капитан резко схватил Канцлера за плечо, но вдруг какая-то сила отбросила его в сторону. Канцлер удивленно смотрел на лежавшего на земле Вильрена, когда краем глаза заметил шар, вылетевший из огня. Шар завис в воздухе в нескольких метрах от Канцлера, а потом раскрылся как цветок, нижние лепестки стали длиннее, сложились в лестницу, по этой лестнице начал спускаться человек с желтыми глазами, закутанный в алые языки пламени. Багал. Солдаты попадали на колени, Канцлер пошатнулся, но сумел сохранить равновесие, он почтительно опустил голову. Пламя угрожающе треснуло. Эльте опустился на колени, но все же как-то чересчур медленно, почти брезгливо рассматривая грязь. Огненный хлыст вырвался из пламени, окружавшего Багала, и хлестнул по земле перед Канцлером, заставив его поднять голову.

– Что ты бросил в мой огонь?

От ослепительного света у Канцлера заслезились глаза. Надо бы почувствовать страх, ведь перед ним стоит сам Бог Огня, но Эльте ничего не чувствовал – только накатившую смертельную усталость. Если Багалу так угодно, то пусть испепелит его на месте – Эльте все равно.

– Повелитель, это тварь из сказок Севера, а Севером правишь ты. Мы принесли ее тебе в жертву.

Багал рыкнул, и в воздух взметнулись искры.

– Ты не смеешь решать, северная падаль, что достойно стать жертвой огню, а что нет!

И с чего он так вышел из себя? Подумаешь, труп уродливой собаки…

– Ты всесилен, – ответил Канцлер и готов был поклясться, что на лице Багала отразилось замешательство.

Интересно, кто-нибудь когда-нибудь видел бога в замешательстве? Если нет, то Эльте мог собой гордиться.

– Не все можно кидать в огонь, – провозгласил Багал, и его голос стал невероятно громким, он уже обращался не к Канцлеру, а к солдатам, – огонь чист, огонь всемогущ, огонь вечен. Я чист, я всемогущ, я вечен! Я Багал, Бог Огня! Мне вы молитесь! Мне вы слагаете песни! Мне вы приносите жертвы! И это я спасу ваши души от огня после смерти!