За время обучения пришлось мне переходить из школы в школу целых три раза. Как только строилась новая школа, мой класс тут же в нее переводили. Попал я и на хрущевскую реформу школы. В 1961 году оканчиваю семилетку, сдаю экзамены, а для нас, желающих учиться дальше, спешно организовывают восьмой класс, и я в семилетней школе застрял еще на год. Поселок «Невдубстрой» разрастался так быстро, что превратился в город Кировск. Назвали его так, думаю справедливо, в честь основателя С.М.Кирова. Нравы того времени сильно отличались от сегодняшних. Конфликты, например, между учеником и школой строились куда как оригинальнее. Родители, как правило, в них не участвовали, а если приходилось, то были всегда на стороне школы.

Один из семиклассников после угрозы директора отправить его в колонию, решил школу взорвать, но не рассчитал заряд, двоечник, плохо знал счет. Метровой толщины стены спасли школу, отвалился только угол. В колонию, конечно, он был отправлен тут же. Мой приятель, которого прямо с утра директор отправил за родителями, пошел к колонке, разделся до одной рубашки, облил себя ледяной водой, потом на мокрую рубашку надел пиджак и часа два ходил во дворе школы и по соседней улице на морозе, посиневший и трясущийся от холода. Он ходил и бормотал: «Вот заболею воспалением легких, будут знать». Приятель мой не заболел, даже насморка не было, а родителей привести пришлось.

После окончания восьмого класса нас недели на три отправили работать в колхоз. За работу заплатили деньги. Мы классом единогласно решили не делить их, а устроить прощальный банкет с приглашением на него учителей. Директор на удивление не возражал и даже позволил пригласить джаз оркестр. Правда, выдвинул нашей классной руководительнице требования по меню, чтобы для учителей оно было особенным. В результате учителя пили водочку, на столе у них была и хорошая рыбка, и твердая колбаска. На нашем столе все было попроще, но вот уж что удивительно, нам пятнадцатилетним разрешили купить на свой стол красное сухое вино.

Несколько дней перед праздником находился я в состоянии эйфории, ощущал себя абсолютно взрослым. Как же, я впервые в жизни иду на банкет, буду сидеть за одним столом с учителями и не только пить вино, но и танцевать с девочками под оркестр. В колхозе вечерами девчонки учили нас танцевать под патефон и меня хвалили, что научился хорошо. Мы, группа мальчишек человек семь, в том числе и я, там же решили проверить свои танцевальные способности реальной жизнью и в субботу вечером сбежали в колхозный клуб на танцы. Потанцевать не удалось, ели унесли ноги от местных парней. А тут проверка должна состояться реально и спокойно, поскольку все свои. Вернул меня на землю из сладостных мечтательных полетов Толя Белоногов, мой одноклассник, высокий, белобрысый здоровый парень, с модным ежиком на голове, который уже и курил, и брился. Он учился в ПТУ, но с классом отношения еще не порвал и на вечер пришел. Захожу я в туалет, и сразу вижу его голову, возвышающуюся над головами пацанов, с нижней губы у Толика небрежно свисала папироса. Увидев меня, он тут же поднял руку к сливному бачку достал оттуда бутылку московской водки, прижал ее к щеке и, сказав: «Нет, еще теплая» бережно снова опустил в бачек. Голос из группы мальчишек:

– Толик ну дашь хоть пару глотков?

– Саня, я же сказал, что не дам. Самому мало. Пей вон свои красные помои.

Таким вот праздничным аккордом закончилось мое неполное среднее образование. А чтобы получить среднее, нужно было вернуться в ту школу, в которой я начал свое обучение. Оказалось, что это не так просто, там был конкурс, и не только аттестатов, но было еще и собеседование. Власть резко уменьшила количество школ со средним образованием. Ставка делалась на ПТУ и на неполное среднее образование. Конкурс я прошел успешно. В дальнейшем оказалось, что мне сильно повезло. Наш сборный класс, из школьников, выдержавших конкурс, по своим физическим и интеллектуальным способностям оказался самым сильным в школе. Учитывая слабость преподавательского состава и общую низкую культуру в нашем городке, именно одноклассники оказались тем мощным стимулирующим фактором, который помог мне продолжить свое образование после окончания средней школы и даже в одном из лучших технических вузов страны. Мы в классе постоянно соревновались друг с другом в решении конкурсных задач, совершенствуясь в математике и развивая свою логику мышления. Кроме школы можно было ходить на секцию легкой атлетики, кружок ИЗО, а в старших классах еще и в математический кружок. На ИЗО и математический кружок я ходил урывками и, в конце концов, бросил, а в секции удержался до окончания школы. Все гуманитарное, к сожалению, было почти на нуле, никто до окончания школы нас этим не заинтересовал, учителя и по истории, и по литературе были откровенно слабыми. Нам тогда ни слова не говорили о существовании книг Достоевского, Есенина, Бунина, Лескова, Булгакова, Пастернака, Ахматовой, Платонова, Шмелева, Бориса Зайцева и многих других писателей, являющихся гордостью русской нации. О писателях Серебряного века, нам тоже ничего не рассказывали. Или и сами не знали, или не были увлечены литературой, наверное, свою работу воспринимали как тягостное ремесло. Увлеченный человек проговорился бы, несмотря на запреты. Не было в школьной программе и хорошей иностранной литературы. Конечно, существовали тогда и настоящие учителя, но они были явлением штучным и погоды делать не могли. За мое время обучения в школе по гуманитарным предметам ни одного хорошего учителя у нас не было.