Точно также любил дядя Володя свой родной город и всегда подчеркивал, что царь Петр – отец города. Переименование города в Ленинград считал деянием кощунственным и не признавал.

Благодаря авторитету и влиянию дяди, любовь и восхищение Петром I поселилось с детства и в моем сердце, правда, придя к православию и прочитав «Народную монархию» Ивана Солоневича мое восхищение Петром несколько поугасло.

С Петром I связано очень значимое событие в моей жизни. А дело было так. 30 мая 1972 года исполнялось триста лет со дня рождения отца города – царя Петра I. Накануне я написал заявление на отгул и ушел с работы с середины дня.

Купил букет гвоздик и спустился в метро. Вышел я на «Горьковской» и, в прекрасном настроении, опьяненный весной и солнечной погодой, быстрым шагом пошел к крепости, по пути в восторге созерцая красоту созданную Петром. Я понимал, что это всего лишь маленькая толика из сотворенного им и в который раз удивлялся тому как много может сделать человек за свою короткую жизнь если имеет великую цель. Прохожу по мостику, захожу в главные ворота крепости и, в душе начинает нарастать какое-то беспокойство – уж больно пустынно в Петропавловке. Действительно, подхожу к собору, а входная дверь закрыта – ни объявлений, ни объяснений никаких. На площади, недалеко от входа, в позах, выражающих недоумение, стоят человек пять-семь таких же чудаков, как и я, и тоже с букетами.

В каком-то смятении и, как это ни странно, надежде я быстрым шагом пошел вокруг собора. Пробегая по внутреннему двору, почувствовал на себе взгляд. Оборачиваюсь и встречаюсь глазами с приятной пожилой женщиной, стоящей у неприметной двери в собор. Излучала она бесконечную доброту:

– Молодой человек, вы к Петру?

Появилось ощущение, что в этом действе участвую уже не только я, но и кто-то свыше. Усилием воли, придавив распирающее меня негодование, кротко ответил:

– Да…

– Подойдите сюда.

Я подошел. Поздоровался. Женщина улыбнулась и, осматривая меня с явной симпатией, сказала:

– Молодой человек, сейчас я отведу вас к могиле Петра и оставлю с ним один на один на целых пятнадцать минут. Я знаю, что у вас есть, что сказать императору в день его юбилея. Не стесняйтесь, говорите, будьте, уверены, он вас услышит.

Мы прошли несколько помещений, я ничего не запоминал, поскольку психологически был уже там, у Петра.

Открываем потаенную дверь и попадаем в совершенно пустынный собор – усыпальницу императоров Российских. Подходим к могиле Петра. Живые цветы возвышаются над надгробием не менее чем на метр. Прежде чем уйти, женщина обратила мое внимание на бюст, установленный рядом с могилой, и сказала, что это единственный бюст, который делался с живого Петра. Свою работу скульптор Растрелли закончил в 1724 году, то есть за год до кончины Петра 1. Бюст не принадлежит Петропавловскому собору и взят только на время юбилея. Наконец она ушла по своим делам и оставила меня одного.

Петропавловский собор, усыпальница Петра

Я положил цветы и стал внимательно рассматривать бюст, пытаясь представить царя живым. В то же время, размышлял: с какой стати, почему я, самый, на мой взгляд, недостойный, был выбран судьбой представлять народ в день трехсотлетия со дня рождения Великого гражданина России и у могилы что-то примитивное говорить ему в этот день. Может быть, Петр и не обиделся, ведь он хорошо относился к простым людям, ну а его царственные наследники, наверное, уморились смеяться, глядя на такого простофилю.

А может быть все как раз и правильно, и я здесь не случайно. Петр должен видеть, что простой народ его, Петра, помнит, любит, и ценит труд, положенный на благо России. Власть же, по непонятным причинам, старательно вымарывает это великое имя из истории.