– Например?

– Ну не так давно, хотя… – Он задумался. – Нет, уже прилично лет назад обновил себе некоторые органы, кожу. Лицо мне никогда особо не нравилось, казалось слишком каким-то простым, без капельки аристократизма, но все-таки на старости лет менять ничего не стал. Как прожил всю жизнь с физиономией дурака, так и помру.

Марко прыснул и зажал себе рот рукой:

– Извините, я совсем не хотел сказать, что ваше лицо…

– Ничего страшного, я же сам подвел вас к этому, а вы эту шутку точно не ожидали. Так вот, ну зубы, понятное дело, глаза, слуховую систему. Печень и железы пока полностью клонировать не научились, но, думаю, это пока, просто вырастили новые на месте старых. Сейчас только могут радикально их обновлять, однако стоит это – мое почтение…

– Я от этого пока далек, – откликнулся Марко, которому этот толстяк нравился все больше. – Никаких серьезных заболеваний у меня нет, а клетки мои хранятся, как и у всех, с рождения в хранилищах, чтобы, когда они понадобятся, быстро вырастить какой-то орган. Думаю, до этих процедур несколько десятков лет у меня точно есть.

– Вот и славно. Сами подумайте, Марко, вы очень молоды, но уже демонстрируете рассудительность, которой нет и у многих взрослых людей. Все ведь утверждали, что если человек сам по себе дурак, то с возрастом он умнее не станет, будет только дураком с жизненным опытом и обрастет историями, но принципиально не изменится. Так и с умным человеком. Да, в молодости, может, еще набьет шишек, да, не будет знать всех законов взрослой жизни и межличностных и социальных отношений, но быстро научится и сделает выводы. Если ребенок умный – заметьте, умный, а не начитанный или эрудированный, – то он и в старости останется таким. Таковы правила.

– Так что сказать-то хотели, Бин?

– Что?.. А, извините, меня иногда заносит на философию и поучения, все-таки возраст, сами понимаете. Так вот, сами подумайте, многие молодые люди идут против системы, пытаясь кому-то или что-то доказать, проверить себя или… Не знаю… Стать знаменитыми в том или ином смысле.

– Да, есть такое. И часто.

– Почти всегда. Это естественный процесс взросления, ничего не надо стыдиться. Просто у всех разные масштабы, у кого-то – вступить в уличную банду, а кто-то пытается завоевать мир. Так вот, поверьте моему опыту, я старше вас, Марко, значительно. Не надо.

– Я, честно говоря, – непонимающе нахмурился тот, – не вполне понимаю, о чем вы говорите. Я давно уже не мальчик. Да, довольно молод, но ветра в голове давно уже нет, и знаю свое место в жизни. Лезть в глупый риск точно не буду.

– Уверены?

– Вполне.

– Может, даже то, что вы считаете вполне естественным, может быть вызовом всему миру по сути.

Марко не понимал, куда клонит Бин, и ему переставал нравится разговор, который повернул в какое-то не то русло.

– Так, Бин, можно сказать про вообще любое занятие. Что дышать кислородом – это тоже вызов и планете, и экосистеме, и атмосфере.

– Нет, ну это вы хватили через край. – Бин хохотнул. – Не надо все утрировать. Кислород, придумать же… Нет, я об очень простых и приземленных вещах. Которые никому не интересны и уж точно не стоят того, чтобы их раскапывать.

– Вы о чем? – спросил Марко, внезапно почувствовав какую-то опасность.

– Ну зачем вам копать историю доктора О’Хары? Сами подумайте. Какие-то бредни выжившего из ума старика, который от своей значимости, а она неизмерима, действительно, в истории человечества, съехал с катушек.

– Откуда вы… – только смог выдавить из себя Марко. – Вас Вадим послал?

– Нет, меня никто не посылал, тем более этот… Хотя, надо признать, он, несмотря на свой возраст, все-таки осмотрителен и не забыл правила и договоренности. Вадим в определенном смысле давно битая карта, только не в том, в котором он сам думает. Но сейчас не о нем. Так вот, Марко, подумайте еще раз. Нужно ли вам раскапывать ту историю, которая случилась больше века назад? Это случилось так давно, неужели вы не видите, как человечество шагнуло вперед? Столько благ.