После того как два журналиста ушли, глубоко погруженные в свои мысли, Вадим какое-то время еще полулежал на своем диванчике, затем глубоко вздохнул и улыбнулся:

– Надо же, до сих пор действует. Казалось бы, обычная измельченная трава, а языки развязывает, как и раньше. Большие мальчики, а так попались на старый трюк, ну ничего, пусть лучше они выболтают все мне, а не какому-то злодею.

Глава 8

Через несколько часов они сидели в зале аэропорта Копенгагена, направляясь домой. Аэропортом этим развитые гигантские комплексы назывались только по старинке и отдавая дань моде прошлым временам, никакой, конечно, это был не аэропорт, а просто часть города, со всеми возможными сервисами, одной из которых была перевозка людей между различными точками и континентами. Поскольку гиперзвуковой перелет с выходом на орбиту им не грозил из-за огромной цены, да они и не очень куда-то спешили, то условились передвигаться старым добрым воздушным транспортом. Он постепенно отживал свое, но люди почему-то держались за него.

– По-моему, абсолютно бесполезная поездка. Что мы узнали? Ничего. Вадим не подтвердил, не опроверг то, о чем мы думали и что говорил О’Хара, да еще и больше зародил в нас сомнений. Только зря деньги потратили.

– Ну не скажи. – Джузеппе вытянул ноги и покачал мутную жидкость в бокале. – В целом он высказал те же самые мысли, что и доктор, только своими словами.

– Это мы могли взять любого человека, первого попавшегося, и он мог нам вывалить похожие тезисы. Мы ни на шаг не приблизились к правде или хотя бы каким-то ответам, а только потеряли время. Еще пара таких путешествий, про нас все забудут, и можно аккуратно возвращаться к обычной работе.

– Тут ты прав, насчет похожих тезисов.

– Он многие десятки лет и даже больше никак не касался «Жизни», не знает об аппаратном устройстве, не знает, кто там дергает за ниточки и принимает решения. Это человек, который когда-то давно, так давно, что почти никто не помнит, был немного причастен к проекту.

– Кстати, а что он говорил о том, что не единственный, кто стоял у истоков?

– Ты о чем?

– Ну он сказал, что доктор О’Хара не единственный, кто был причастен. И если роль Вадима и его напарника была именно инструментальной, они дали инструмент, то мозгом просто не мог быть один человек.

– И что? Что ты хочешь сказать? Ну, наверное, не только один доктор был мозгом, у него и, извини за каламбур, мозгов бы не хватило, чтобы организовать все аспекты этого дела.

– Мы что-то пропустили… Какого-то человека.

– Какого-то человека. Какого?

– Давай зайдем с другой стороны. Что мы знаем о самом докторе? Я имею в виду семью.

Марко сверился с электронным устройством:

– Дети, внуки, но они больше в сфере недвижимости работают. Имеют очень солидное состояние…

– Кто бы мог подумать.

– Правнуки, боковые родственники. Ничего выдающегося. Новая элита.

– Так, а братья-сестры?

– Была сестра, но давно умерла. Он один.

– Хм… Мы об этом уже говорили, но повторюсь. Не похож он был на человека, который все в одиночку замыслил, а потом осуществил.

Марко что-то лениво искал в электронном устройстве.

– Смотри, вот тут. – Он показал приятелю. – Здесь говорится, что со структурированием больших массивов данных и выделением основных точек улучшения «Жизни» помогал некто Каспер. О нем ничего толком нет, но… Больше не с кем связываться. С тех ранних стадий никого не осталось.

– А он еще жив? А если и жив, захочет ли разговаривать с нами?

– Давай узнаем. – Марко напряженно что-то искал в своем приборе. – Да, в базе данных смертей его нет, значит, жив. А вот где… Тут информация старая. Где-то в Южной Африке.