* * *

31 января 1948 года в школе состоялся традиционный вечер встречи старшеклассников с выпускниками школы. На вечер пришла также Белла, но я к ней не подошёл. Я решил отложить разговор с ней до лета. На вечере я приглашал танцевать своих одноклассниц, а Беллу в упор не замечал… Самолюбие Беллы было задето, но она не догадывалась, в чём причина откровенного неприятия её.

Прошло около полугода. После окончания выпускных экзаменов в школе, в первой декаде июля 1948 года, я решил пойти к Белле и вручить ей это злополучное письмо. Был тёплый летний вечер. Я подошёл к дому Беллы и постучал. Дверь открыла Белла. «Заходи», – радушно пригласила она меня. «Мне нечего делать в вашем доме. Вот, возьми», – и я протянул ей сложенный вчетверо листок её письма. После этого я повернулся и стал быстро удаляться от её дома. Моё сердце учащённо билось, кровь стучала в висках… Мне было безумно тяжело…

Я направился в Дом отдыха, однако танцевать не было настроения, и я вскоре ушёл домой…

* * *

Беллу поразило: каким образом её письмо оказалось у меня? Она заподозрила свою подругу Берту, но та клятвенно заверила Беллу: мне она письмо не отдавала.

Через пару дней, увидев меня на пляже, Белла подошла, легла рядом со мной и стала выведывать, каким образом её письмо оказалось у меня. За год Белла очень располнела, её ядовито-бордовый купальник подчёркивал её формы… Я впервые в жизни видел своё бывшее «божество» в таком полуобнажённом виде.

Вначале мне не хотелось рассказывать ей о том, как её письмо попало ко мне. Но потом я рассказал ей всё. К величайшему сожалению, Белла не испытывала ни малейшего угрызения совести. Удовлетворив своё любопытство, она тут же удалилась. Извиниться передо мной за свой отвратительный поступок она даже не подумала…

* * *

Прошло ещё полгода. Я уже писал о том, что 31 января 1949 года на вечере старшеклассников с выпускниками школы мне и моим бывшим одноклассникам, Юрию Иванову и Соломону Левину, были вручены серебряные медали. Одновременно серебряную медаль получила Белла.

Мы, все четверо медалистов, сидели за столом президиума и по очереди выступали с благодарственными речами по адресу наших учителей. После официальной части в актовом зале состоялся танцевальный вечер. Обида, нанесённая мне Беллой, к тому времени у меня прошла, и я пригласил её танцевать. Однако я чувствовал: Белла ко мне совершенно равнодушна…

5 февраля 1949 года, за день до моего отъезда в Москву, я решил напоследок сходить к Белле домой и попытаться как-то наладить наши отношения. Я пришёл к ней во второй половине дня. Мы беседовали с ней более двух часов. К величайшему сожалению, Белла была холодна и совершенно равнодушна ко мне. Короткий зимний день клонился к закату. Когда солнце скрылось за горизонтом, в моём сердце погасли последние искорки надежды на то, что мы когда-либо сможем соединить свои жизни, свои судьбы…

Этот свой печальный рассказ мне хочется завершить следующими стихотворными строчками:

* * *

Белла была красивой девушкой, способной к наукам, к музыке. Однако в морально-этическом отношении она была абсолютным нулём. Избалованная, изнеженная, единственная дочь состоятельных родителей-врачей, никогда не испытавшая трудностей жизни, Белла уверовала в свою исключительность.

Белла оказалась неспособной ощутить биение моего трепетного сердца. Она не захотела заглянуть в мою душу и хладнокровно отвергла мою самозабвенную любовь к ней. Я любил Беллу… почти полтора десятилетия (!), однако моя любовь к ней оказалась безответной…