Ради такого можно поговорить еще о чем-нибудь серьезном вплоть до смертельного. Придумать бы, о чем, чтобы кончилось так же. Сергей отвернулся и долго вспоминал вкус, который стоил жизни. В этом поцелуе присутствовала душа. Если Сергей сдержит слово, а Мира сдержит свое, однажды души сольются не губами, а выросшими крыльями, и вместе взлетят в небо.

На следующий день игнорируемая Виком Мира на переменах провела опрос тех, кого распределяли в числе последних. Она хотела услышать формулировку, с которой Вика лишили партнерства. И невзрачная Лилия, при голосовании оставшаяся предпоследней и получившая партнера из параллельного класса, сообщила, что слышала.

Мира принесла новость домой.

– Узнала? – не выдержал Сергей.

– Да. – Мира не смогла смотреть ему в глаза. Ее руки дрожали. – Вик отстранен от партнерства на первый триместр в качестве наказания за нарушение условий: он вписал одно имя во все три строчки.

Что-то произошедшее во сне заставило Миру вскрикнуть. Она дернулась, и лежавшего рядом Сергея выбросило из полудремы, где он жаловался будущему счастливому себе на пропащее настоящее. Губы, готовые выплеснуть слова заботы, сжались, перекусив зов пополам:

– Ми…

«Ра» провалилось обратно. Вызванное шепотом местное освещение сменило тьму над кроватью на мягкий полумрак, и рука, потянувшаяся успокоить, отдернулась: партнерша беспокойно раскинулась, одеяло съехало на пояс, по глазам ударило ворованным счастьем. Гладкая кожа отливала матовым сиянием, веки мелко подрагивали – Мира оставалась в том же сне, где происходило что-то активное, но уже не страшное.

Когда взнузданное дыхание успокоилось, Сергей подтянул одеяло до приличного уровня и до минимума приглушил освещение. Очередная ночь. Одна из. Как из репликатора с одного чертежа.

Если бы не Вик…

По ночам, удостоверившись, что партнерша уснула, Сергей предавался мечтам и периодически позволял себе любоваться чудом, доставшимся по недоразумению. Не существовало блаженства больше, чем смотреть на Миру, спавшую к Сергею спиной, по-детски поджимавшую ноги, или, например, раскинувшуюся, как сегодня. Эх, если б не было никакого Вика…

Кроме дисциплинарных, других проблем у Вика не оказалось. Подростковое бунтарство как-то проявлялось у каждого, но старалось не прорываться наружу. Все понимали, в каком мире живут. А Вик желал подмять мир под себя. Пока же, как видел Сергей, он подмял только Миру. Она присутствовала в доме, ходила, держась с Сергеем за руку, они спали в одной кровати…

А душа ее была с Виком, который с первого дня партнерства с ней больше не разговаривал.

Сергей с грустью глядел на партнершу. Умница, красавица… Дураков и некрасивых в мире давно не существовало, на генном уровне производилась предварительная коррекция, а дальше все зависело от человека: будет ли следить за собой? Захочет остаться фабричной конфеткой или из кожи вон полезет, чтобы подать себя как изысканное неповторимое блюдо? Главное – не добавлять, а улучшать. Прекрасной во всех отношениях Мире улучшать нечего: ямочки на щеках не давали оторвать взгляд и поднимали настроение, глаза манили, женственные движения волновали, а некоторые позы взрывали мозг и мучили, заставляя мечтать о невозможном.

Развитием тела и души Мира, конечно же, занималась, но не усердствовала сверх меры. К удовольствию Сергея, она следовала правилу «Всегда оставайся собой. Как вода». Хорошее правило. Если бы Мира круто поменяла себя даже в некую лучшую сторону, она бы перестала быть собой. А он любил именно такую.

Дни утекали, как вода из принципов – в широтах жилого пояса Калимагадана этический свод выглядел, прямо скажем, глуповато. «Действуй сам, и заставишь действовать других. Как вода». «Преграды, что встают на пути, усиливают тебя. Как воду». Смешно. При колебании от сорока до семидесяти ниже нуля увидеть воду жидкой в природных условиях – это надо постараться. Детям, чтобы они поняли смысл сказанного, приходилось показывать видео. Не демонстрировать же этический свод на примере унитаза или душа. В водных принципах речь идет о высоком, показывать их на примере сантехники – значит, глумиться над ними. В подледных поселках кое-где встречались холодные озерца со стоячей водой, которая не портилась и не замерзала, на севере из-подо льда били горячие источники, а где-то далеко на юге, на глубине многих километров, существовало недоступное соленое море, но все это, скорее, нарушало принципы, чем подтверждало: превратиться в болото и загнить вода ледников не смогла бы и за миллион лет. «Остановка ведет к забвению, как воду»? Ну-ну. Авторов милости просим в гости.