Утром подумаю, как мне теперь жить со всем этим.

Проснулась я, как ни странно, в прекрасном настроении и даже выспавшись, несмотря на то что легла во втором часу. В кои-то веки мне даже на пробежку захотелось, хотя я считала, что давно закрыла сезон. Как-никак, сегодня октябрь наступил. Однако погодка была фантастическая. Словно Италия или другая средиземноморская страна одолжила вечно зябнувшей российской столице кусочек своей осени: теплой, солнечной, пахнущей поздними яблоками и рябиной.

Быстро надев кроссовки и спортивный костюмчик потеплее – все-таки по утрам было немного зябко – я выскочила на набережную. Дорогу от Москвы-реки отделяла неширокая парковая полоса с тропинками. Именно по ним я и любила бегать. Прохожих там было не много, так как большинство предпочитало тротуары, а редким рыбакам я не мешала.

Валеркин кулон отчаянно кололся под футболкой. Эти полумесяцы имели кончики, что иголки. Как его не поверни, один точно в кожу вопьется. Какое-то садистское украшение. Я вытащила его наружу. Теперь он болтался на каждом шаге. Не сказать, чтобы очень удобно, но хотя бы не больно.

Река сегодня была гладкой как стекло и не воняла тиной. Утренний воздух тоже радовал не московской горной свежестью. Солнце хоть и взошло час назад, но еще подсвечивало золотом облака, а дым из труб на другой стороне реки из-за такого освещения казался фиолетовым. Если бы у меня было на это время, то научилась бы рисовать, села бы тут на набережной и запечатлела бы всю эту красоту широкими яркими экспрессивными мазками. Камера в смартфоне даже десятой доли этих оттенков не передаст. Желто-красные деревья превращали простую аллею в какую-то совершенно немосковскую сказку. Если бы дул ветер, то вокруг меня кружил бы целый водоворот из золотых листьев, но вокруг царил полный штиль. На реке даже ряби не было. Идеальный покой. В отражение можно смотреться как в зеркало.

Я остановилась. Постояла минуту, успокаивая дыхание. Решиться было сложно, но адреналин уже прошел по телу приятной волной от одного воспоминания о вчерашнем вечере. Перемещаться в другие миры было жутко интересно. Помялась на месте пару минут, а потом все-таки свернула к реке. Почему-то этот кусок набережной еще не успели заковать в бетон и с тропинки можно было спуститься прямо к воде. Нашла более-менее твердый клочок земли на илистом берегу, чтобы не увязнуть белыми кроссовками в грязи, присела на корточки на самом краю и, стараясь не плюхнуться, склонилась к поверхности воды. Отражение здесь было совсем не интересное. На другом берегу маячили подъемные краны и какая-то ржавая баржа. Мне совсем не хотелось попадать туда, где будет такой же пейзаж.

В этот момент с дерева на воду приземлился желто-красный лист и поплыл как детский кораблик, гордо задрав нос. Меня словно подбросило – вот оно, нужное отражение. Он покачивался на поверхности совсем рядом. Я пододвинулась чуть в сторону и, склонив голову набок, приблизила глаз к воде так, что все поле зрения в отражении занимал именно этот листочек.

Мгновенный озноб.

Я отшатнулась от воды, боясь упасть, и тут же огляделась.

– Боже, красота-то какая, – не выдержав, сказала вслух.

Буйство красного с редкими вкраплениями золота. Листья в этом месте имели сумасшедше-яркие малиновые и алые оттенки. Я сидела на берегу пруда среди зарослей, а напротив меня на другой стороне виднелся небольшой деревянный мостик, увитый чем-то вроде красного плюща. Небольшая белоснежная дорожка, заканчивающаяся крутыми мраморными ступеньками, вела вверх к миниатюрной японской пагоде… или как там еще называются эти домики, с загнутыми уголками крыш. Это было что-то вроде часовенки, так как жить в столь маленьком помещении, по-моему, было нельзя. Белоснежный домик с ярко-красными балками по углам и таким же красным заборчиком по контуру был таким милым, что казался даже игрушечным. По краям дорожки торчали миниатюрные деревца, постриженные идеальными шариками. Мне казалось, что будь я на другом берегу, они бы не доставали мне даже до пояса.